Джордж Оруэлл - Дневники

В умеренно тенистых долинах и по берегам ручьев там есть маленькие, но очень приличные пастбища для коров, а козы пасутся прямо на вершинах холмов. Козы такие же, как у нас внизу, а овцы большей частью совсем другой породы, с чрезвычайно шелковистой шерстью. Судя по тому, что говорят местные, и по общему впечатлению, все деревенские жители владеют маленькими участками земли, и, конечно, за выпас никто никому не платит, хотя, несомненно, у каждой деревни – свое всеми признанное пастбище. Точно оценить не мог, но вряд ли там приходится больше акра возделываемой земли на душу населения. Судя по всему, зимой-весной выращивается ячмень (он как раз восходит сейчас, хотя медленнее, чем тут внизу), в июне его убирают и сеют кукурузу. Местные французы считают шиллу хорошими земледельцами, и они явно используют очень много навоза. Пашут на коровах и ослах, как и здесь. У людей очень много животных, и, несомненно, в основе питания у них ячмень и козье молоко.

Деревни совсем другие, чем на равнине: они не обнесены стенами. Дома глиняные, очень редко из известняка, прямоугольные, с плоскими крышами. Дом покрывается сухими стеблями ракитника, а поверх него землей, что возможно благодаря сухости. Когда смотришь на деревню с высоты, видишь, что, как правило, все дома, расположенные на одном уровне, имеют общую крышу, хотя под ней разделены. Это указывает на некоторую степень общинной жизни. Стеклянных окон практически нет. Деревянные части, какие есть, в большинстве своем сработаны грубо.

Шильхи – довольно примечательный народ. Мужчины не слишком отличаются внешне от арабов, но женщины производят сильное впечатление. В целом они довольно светлокожие, иногда настолько, что виден румянец; у них черные волосы и удивительные глаза. Лиц не закрывают, голова у каждой обмотана тканью с синим или черным шнуром, в одежде преобладают красный и синий цвета. У всех женщин татуировка на подбородке, а иногда и сверху вниз по обеим щекам. Ведут себя далеко не так робко, как большинство арабских женщин. Практически все в лохмотьях, и никто не выглядит намного богаче остальных. На детях по большей части нет ничего, кроме истрепанного куска ткани. Попрошайничают почти все, женщины обнаружили, что их украшения (янтарь и грубоватое серебро, иные вещи чрезвычайно хорошо сработаны) нравятся европейцам, и продают их по цене, которая не может намного превышать цену самого серебра. Дети начинают нищенствовать, едва становятся на ноги, и в надежде на су готовы следовать за тобой милю за милей по горным тропам. Курящие ценят табак очень высоко, но я заметил, что очень многие не курят, а из женщин вообще никто. Дети выпрашивают хлеб и рады его получить. Тем не менее трудно с уверенностью сказать, насколько люди там в действительности бедны. Настоящей нужды, по всей вероятности, нет, во всяком случае, у всех есть жилье и какое-никакое имущество. Под ореховыми деревьями я видел множество грецких орехов, которые оставили гнить, значит, серьезного голода нет. Но очевидно, что жизнь у всех скудная. В некоторых горных районах изготовляют ковры, кожаные изделия и т. д. Близ Таддерта главное занятие, помимо сельского хозяйства, судя по всему, углежжение. Хорошая древесина (главным образом дуб) там, конечно, даровая, хотя правительство, возможно, вмешается в это позднее, и они пережигают ее в чрезвычайно примитивных земляных печах и продают по 12 франков за большой мешок (в Марракеше примерно 35 франков). Телосложение у местных жителей неплохое, хотя они не выглядят очень уж крупными или атлетичными. Все хорошие ходоки, и женщины легко одолевают крутые склоны с огромными связками дров или каменными кувшинами с водой галлона в три. Кроме своего родного берберского диалекта все говорят по-арабски, а по-французски никто или почти никто. Изредка попадаются рыжеватые волосы. В большинстве деревень, похоже, есть и очень малочисленные евреи, их, однако, нелегко выделить из прочего населения.

Кладбища не совсем похожи на арабские, хотя вера магометанская. На кладбище обычно хорошая трава и среди могил пасется скот. Благодаря обилию камней обычно над могилой делается каменная насыпь, а не земляной холмик, как здесь, но ни имен, ни других указаний на личность похороненного не видно. Судя по тем немногим, что провалились, кажется, что обычно могилу делают в виде пещеры из плоских каменных плит, а потом засыпают сверху камнями – первоначально, видимо, для защиты от диких животных. Некоторые могилы невероятно длинны – 8 или 10 футов. Я видел одни похороны. Их совершила обычным способом группа друзей покойного, один что-то бормотал речитативом. Женщины, как водится, не присутствовали, но кучка их сидела на камне в пределах видимости, ярдах в 100, и они довольно механически причитали.

Несколько раз говорил в Таддерте с немцем из Иностранного легиона, он там по какому-то делу, которого я не мог понять: что-то связанное с электричеством. Дружелюбный умный человек, по-французски говорит хорошо. В легионе восемь лет и не выглядит особенно недовольным. Намерен пробыть полный срок, чтобы заработать маленькую пенсию. Говорит, во французской армии не дают табак бесплатно и надо прослужить некоторое время, чтобы платили хотя бы франк в день, поэтому новички обычно не могут курить. Никаких определенных политических суждений. Говорит, в Германии, когда он оттуда уехал, было 5 миллионов безработных и вернуться он не может: в розыске за дезертирство. Никак не высказался по поводу Гитлера. Насчет испанской войны – похоже, умеренно проправительственная позиция.

Сегодня сообщили о падении Барселоны. В Марракеше это никого, кажется, особенно не интересует, хотя в газетах на видном месте. В Марокко, замечаю, выходят минимум 2 социалистические еженедельные газеты: Dépêche de Fez и еще одна, забыл название. Без крайностей и явно (вот на самом деле почему французские социалистические газеты разрешены, а арабские – нет) не антиимпериалистические. Но и они, и P. S.F. {92} 92 Parti Social Français (Французская социальная партия). Presse , в отличие от более умеренных газет, традиционно для французской прессы склонны к грубости и нападкам. Например, Dépêche de Fez обвиняет французские издания в том, что они куплены немцами, и приводит названия. И в Англии, и в Индии газета получила бы в ответ на это судебный иск, хотя, вероятно, отделалась бы штрафом. С другой стороны, явно ни одна газета в Марокко не может высказаться в пользу независимости Марокко: ее тут же закроют. Если газеты не лгут, испанцы в Танжере выходили на демонстрации, празднуя падение Барселоны, а каких-либо контрдемонстраций не было. Однако у меня сложилось впечатление, что проправительственно настроенные испанцы в Танжере слегка преобладают численно. Гостиница в Таддерте – точная копия дешевой парижской гостиницы, и то же самое можно сказать об одном-двух придорожных кафе. Люди, с которыми я встречался, тоже ничем не отличаются от обычных французских мелких буржуа и служащих, они живут ровно той же жизнью, что во Франции, с тем лишь отличием, что должны немного говорить по-арабски.