Виталий Третьяков - Владимир Путин. 20 лет у власти

Принято считать, что Дума, которую мы получили, есть лучший подарок для президента Владимира Путина. Я очень и очень в этом сомневаюсь.

Монополизм власти есть не подарок и не благо (диктаторами от хорошей жизни не становятся), а тяжелейшее бремя.

Давайте посмотрим, какие политические тенденции, зафиксированные и выборами 7 декабря, получил Владимир Путин к окончанию первого срока своего правления.

Первую мы уже зафиксировали: государственничество пухнет и ширится — либерализм хиреет. Но видеть в этом чью-либо злую волю, Кремля например, просто смешно. Лучше взглянуть правде в глаза. За 12 лет существования в России либерализма как политического течения и конкретной политики он почти полностью дискредитировал себя в глазах большей части избирателей.

Государственничество, державничество, или, на западный манер, этатизм, напротив, набирали силу. И как практическая альтернатива либерализму, так и не сумевшему решить экономические проблемы страны, а главное — дать нечто значимое большей части населения, и как политико-психологическая опора для тех, кого скорее шокировали и раздражали, чем радовали, проявления русского либерализма, часто столь же бессмысленного и беспощадного, как и русский бунт.

Вторая тенденция, ярко проявившая себя в политическом цикле 2000–2003 годов, — дряхление, казалось бы, совсем нестарой элиты, пришедшей к власти вместе и вслед за Ельциным. Ни новых идей, ни новой политики, ни новых людей. На либеральном и демократическом фланге — вообще ни одной новой крупной фигуры. Ни одной.

Третья тенденция — громаднейшая по значению, и я не раз об этом писал и говорил. Два главных политических вопроса: вопрос о власти и вопрос о собственности — так до конца и не решены в ходе политических и экономических реформ 90-х годов. Лично я придерживаюсь того мнения, что эта нерешенность фиксирует продолжение в России холодной (латентной) гражданской войны, что объясняет очень многие эксцессы последнего времени. Дело ЮКОСа, например.

А там, где не решены эти вопросы, нет настоящей политической стабильности, нет единства элиты внутри себя и единства элиты и общества. Это — четвертая тенденция.

В России по-прежнему нет общественного договора — свода писаных или неписаных пунктов общественного согласия, затрагивающих основные аспекты социального устройства в реалиях рыночной экономики и политического плюрализма. Общество одновременно и расколото на просоветских традиционалистов и рыночных модернистов, и вообще атомизировано до местами почти полного распада. Война всех против всех и каждого против каждого — вот закон сегодняшней жизни России, вот закон жизни ее элиты.

Пятая тенденция — продолжающаяся неопределенность того, какой политический режим формируется в России. Никто с точностью не может сказать, останется ли в ближайшие десять лет Россия президентской республикой или станет парламентской, какие партии в ней сохранятся, а какие исчезнут, каковы будут отношения Центра и регионов.

Наконец, шестая тенденция, кажущаяся многим несущественной, но большинством ощущаемая (пусть неосознаваемая) как колоссальная проблема. Это тенденция продолжающейся геостратегической неопределенности. Новая (уменьшенная в размерах) Россия так и не нашла своей самоидентификации. Страна без естественных границ и с границами незащищенными. Разделенная нация. Страна с по-прежнему глобальными претензиями, но далеко не глобальными возможностями. Не вполне Европа, но безусловно не Азия. И даже — в силу указанного выше — не совсем Россия.

Это главные, но отнюдь не все тенденции, то есть растянутые во времени и нерешенные или плохо решенные проблемы, которые автоматически задают повестку дня для следующего четырехлетия власти Владимира Путина. Но главных пунктов в этой повестке три: проблема либерализма, проблема модернизации и проблема сохранения власти. Вокруг этих трех пунктов и будет крутиться вся внутренняя политика Путина в 2004–2007 годах.

Думские выборы завершились. Представим, что думает Владимир Путин, анализируя их результаты.

Левые (КПРФ) — по-прежнему значимая сила. Особенно если найдут в себе силы модернизироваться.

Либералы слабы как никогда. А потому частью растеряны, частью озлоблены, частью напуганы. В общем — деморализованы, а потому способны на любые глупости.

Так называемые центристы, а точнее — управляемые державники имеют большинство в Думе. Казалось бы, желанный результат достигнут. Но радости нет.

Настоящей партией «партию победителей» назвать нельзя. Поэтому и бессмысленно строить на основе ее доминирования в Думе игру в двухпартийную политику. А однопартийная политика — это вся ответственность на президенте.

Более того, эта партия опасна, ибо ничем иным, кроме как партией бюрократии, она не является. А бюрократия, и это Путин прекрасно понимает, — главное зло России и главный враг того, кто во главе России стоит. Можно строить любые вертикали власти, но бюрократия все равно выхватит эти вертикали из рук президента. Можно быть либералом, можно — консерватором, можно — социалистом. Бюрократия все равно будет пропускать сквозь себя только такие решения президента, которые выгодны ей.

А теперь своими собственными руками президент еще и создал бюрократии политическую и партийную легитимность, дал рычаги воздействия на законотворческий процесс.

Сформировать правительство на основе этой партии? Не будет никакого движения вперед. Сформировать беспартийное правительство? Значит, противопоставить это правительство «партии победителей» и опять мучительно из Кремля руководить проводкой каждого из нужных законов. Зачем тогда нужно было затевать всю эту историю с партией власти?

А ведь нужно проводить зачистку губернаторов, явно засидевшихся на своих местах. Но все они — творцы успеха партии власти на выборах. И каждый попытается если и не сохранить свое место, то хотя бы оставить своего наследника на нем, продолжая контролировать из закулисья положение дел в своих регионах.

Словом, как ни крути, опять нет иного выхода, кроме усиления президентской власти и использования внеправовых мер борьбы с непокорными. И это в тот момент, когда в руках, казалось бы, вся власть, когда конкурентов нет и самое время заняться решением важнейших проблем страны, дабы, помимо прочего, оставить по себе добрую память в российской истории.

Что же теперь, когда вроде бы все у тебя в руках, а государственный механизм все так же неэффективен и неподконтролен, делать?

Уничтожив либералов как политический класс, в первую очередь за счет их собственного самоуничтожения, Владимир Путин оказывается перед тем, что сам становится главным и единственным либералом во власти. Как отстаивать рыночные принципы, когда с одной стороны — коммунисты и державники, ратующие в лучшем случае за госкапитализм, а с другой стороны — центристы, желающие госкапитализма с олигархической добавкой, ибо их собственные богатства находятся внутри этих олигархических структур?