Виталий Третьяков - Владимир Путин. 20 лет у власти

В-восьмых, президент должен сформулировать ясные параметры своей кадровой политики, ибо, конечно, не может продолжаться та вакханалия безответственности, безнаказанности и кулуарных назначений, в которой мы живем до сих пор. Последнее важно и на перспективу, ибо кадры, назначенные президентом в третий срок его пребывания у власти, не должны иметь ту свободу определения политического выбора за народ, которую они имели и имеют до сих пор.

В-девятых, президент должен обнародовать конкретные политические и экономические цели, которые он ставит перед собой и сформированным им правительством на третий срок, а также критерии оценки работы правительства, отдельных ключевых министров, руководителей спецслужб и обстоятельства, служащие поводом для их безоговорочной отставки.

В-десятых, и это последний пункт кажущейся мне необходимой президентской программы испрошения у нации права на дополнительный срок правления: Владимир Путин должен заявить о плане того, что я называю планом реверсивной демократизации, о которой уже упоминал и которой отведу два последних раздела данной статьи.

Реверсивная демократизация есть процесс постепенного «размораживания» политических процессов и гражданских инициатив, отчасти свернутых в годы правления Владимира Путина. В последнем Послании Федеральному Собранию президент, на мой взгляд, близко, местами очень близко подошел к тому, чтобы предложить обществу нечто, подобное тому, что я имею в виду, но все-таки ключевых и главных слов не сказал. Поэтому я и изложу то, как я вижу план реверсивной демократизации и как (по форме) этот план мог бы преподнести обществу сам президент, более подробно.

Сам факт реверсивной демократизации и начало ее реализации должны быть публично аргументированы и поданы как этап заранее спланированной стратегии, восходящей еще к первому сроку президентства.

Мотивы обращения к провозглашению реверсивной демократизации, очевидно, следующие.

В ходе первого президентского срока требовалось решить ряд крайне острых проблем, так как нерешенность некоторых из них, помимо прочего, прямо угрожала безопасности государства, общества и отдельных его граждан. Простое перечисление этих проблем (причем далеко не всех), как легко заметить, показывает, что их решение с неизбежностью требовало некоторого ограничения гражданских прав, свобод и принципов демократии. Вот неполный список таких проблем:

— угроза отторжения части территории России и проведение в связи с этим военной антитеррористической операции в Чечне;

— массовое вхождение во властные органы представителей организованной преступности, в том числе и в первую очередь — через процедуру демократических выборов;

— использование многими владельцами частных средств информации подконтрольных им журналистских структур для проведения антигосударственной и антинациональной политики, фактически — для подготовки свержения высших должностных лиц страны или абсолютного и неконституционного контроля над их деятельностью;

— общая слабость государственной власти, общественная анархия, коррумпированность правоохранительных и судебных органов, неспособность государства к выполнению самых элементарных своих обязанностей (в частности, выплаты зарплат и пенсий), массовое уклонение от выплаты налогов и т. п.;

— разочарование абсолютного большинства граждан в самой идее демократии, неверие в то, что демократически функционирующие политические и государственные структуры действуют в интересах народа в целом и отдельных людей в частности, что совокупно выражалось в требовании «наведения порядка»;

— региональная самостийность отдельных субъектов Федерации, доходящая до таких пределов, что в некоторых регионах России фактически действовали законы и правила, ущемляющие права и свободы граждан в гораздо большей степени, чем это позволяла себе даже не очень демократически действовавшая федеральная власть. Конституирование деспотических, авторитарных, клановых и предельно коррумпированных режимов на региональном уровне;

— общий экономический упадок, не позволявший реально обеспечивать не то что высшие гражданские права и свободы, но и элементарные социальные права, а именно — право на жизнь, личную безопасность, минимальное медицинское обслуживание и т. п.

В совокупности своей нерешенность этих и других аналогичных проблем грозила настолько массовыми выступлениями граждан, что для их подавления потребовались бы самые жесткие репрессивные меры (на что у власти не хватило бы сил и воли), а при реальном развертывании таких выступлений наиболее предсказуемым сценарием дальнейшего хода событий стал бы полномасштабный общественный и политический хаос, распад страны либо установление диктатуры.

В связи со всем сказанным была продумана и практически реализована политика лимитированного и выборочного ограничения некоторых гражданских прав и свобод, так сказать, «подмораживания общественной и политической демократии», не являющаяся, однако, самоценной и не предусматривающая ее развития на стратегическую глубину. Сразу же предполагалось, что как только острота перечисленных выше проблем будет хотя бы частично (даже не полностью) снята, государственная политика будет вновь сориентирована на постепенное (не обвальное) возвращение на путь наращивания демократических свобод, гражданских и политических прав. Таким образом, реверсивная демократизация сразу же была заложена в стратегию общественного развития России, а процесс «подмораживания» предполагал свою конечность и непременный переход к обратному процессу постепенного, но последовательного «размораживания».

Несмотря на то что вполне ясно прогнозировалась весьма острая критическая реакция на «подмораживание» как внутри страны (что было неприятно), так и из-за рубежа (что вообще-то гораздо меньше волновало власть), из тактических соображений было решено не предавать гласности этот стратегический замысел.

К настоящему моменту можно признать свершившимися два факта:

— во-первых, в связи со снятием остроты большинства перечисленных выше проблем политика «подмораживания» может считаться исчерпавшей себя;

— во-вторых, эта политика набрала определенную инерцию, и для ее сворачивания потребуются дополнительные усилия.

1. Ограничение срока пребывания на посту глав регионов с момента первого назначения шестью годами.

2. Возвращение к выборности глав субъектов Федерации, в случае если к такому решению придет парламент, в 2017 году.