Виталий Третьяков - Владимир Путин. 20 лет у власти

Вообще, на постсоветском пространстве Кремлю нужно менять нашу политику кардинально. Все эти «цветные революции» заострили данную проблему (в смысле невнятности российской политики) до предела, а кризис Евросоюза, связанный с переходом им своих естественных границ роста, открывает перед Россией новые и, по существу, беспредельные возможности для маневра.

И еще два пункта. Первый: несмотря на неоднократно провозглашенную цель преодоления бедности и достигнутые здесь скромные успехи, все-таки скандально-неприличным и политически опасным остается разрыв между уровнем дохода беднейших и сверхобеспеченных слоев населения.

Все столь популярные сегодня рассуждения о социальной справедливости вообще и о справедливости как особой ценности российской цивилизации конкретно в этих условиях в лучшем случае повисают в воздухе, в худшем — порождают то, что однажды было названо гроздьями гнева, но в любом случае вызывают улыбку, циничную или печальную, в зависимости от того, чью очередную тираду об этой самой справедливости мы в данный момент выслушиваем.

Наконец, последнее, что необходимо отметить, — многочисленные возвраты назад, часто мало чем мотивированные, и невнятица в проведении политических реформ, действительно порой создающие впечатление отступления от демократической тенденции развития. Вообще, проблема конкретной демократической конструкции, подходящей для условий России, — это отдельная тема, но то, что и на этом направлении общество в каждый данный момент должно ощущать не потери, а приобретения, сомнения не вызывает. Как создать не только эффект этого, но и возродить процесс реальной демократизации, я опишу ниже — в том месте, где буду говорить о реверсивной демократизации.

Итак, какой представляется, исходя из сегодняшних тенденций, ситуация в России на конец 2007-го — начало 2008 годов?

Если не случится каких-то грандиозных потрясений или изменений, на выборах в Государственную Думу семипроцентный барьер преодолеют всего три партии. Это «Единая Россия» (с результатом в 35–40 %), КПРФ (видимо, не более 20 %) и «Родина» (10–12 %). Традиционный электорат ЛДПР, скорее всего, будет частично отобран «Родиной», и партия Жириновского покинет парламентские ряды. Так называемые правые (СПС) пока никаких перспектив прохождения в Думу не имеют, и ощущения, что эта тенденция изменится, тоже нет. «Яблоко», на каждых последующих выборах показывающее худший результат, чем на предыдущих, тоже останется за пределами Думы. Создание новой либеральной партии, которая может хотя бы теоретически преодолеть семипроцентный барьер, вообще, а в оставшееся время тем более, представляется совершенно фантастическим. Прежде всего потому, что нет лидера, вокруг которого такая партия могла бы возникнуть и сплотиться.

Персональный политический расклад будет не менее определенным и скудным. Владимир Путин со своим по-прежнему высоким рейтингом, далеко выводящим его за пределы популярности (а точнее, непопулярности) других политиков. Геннадий Зюганов (менять которого на посту лидера КПРФ до думских выборов теперь уже бессмысленно), не способный составить какую-либо реальную конкуренцию представителю партии власти на выборах президентских. Дмитрий Рогозин, способный показать на президентских выборах второй, но никак не первый результат. И выдвинутый Кремлем через «Единую Россию» преемник или наследник Путина, каковым, скорее всего, опять окажется тот, кто будет к тому времени занимать пост главы правительства. В менее реалистичном сценарии — председателя Государственной Думы.

Появление внесистемной фигуры типа той, каковой стал Ельцин в середине горбачевского правления, то есть стихийного народного вождя, лидера улицы, представляется крайне маловероятным. Во всяком случае, я никаких показаний к этому не вижу, несмотря на то что некоторые эксперты, и особенно некоторые либеральные политики (незначительного статуса и веса), предрекают России свою «цветную революцию».

Если, впрочем, предположить, что такой лидер появится — в ходе раскручивания революции или вне ее, — он все равно поломает любые сценарии, ибо против харизматического лидера общенационального протеста никаких, кроме запрещенных, приемов политической борьбы нет. Победа такому лидеру будет обеспечена волей масс, а эта воля (если она наличествует) сильнее всех политтехнологий и телевизионных манипуляций.

Изменение сроков правления нынешнего главы государства через изменение Конституции по совокупности обстоятельств и, в частности, в силу многократных заверений Путина, что он на это не пойдет, кажется крайне маловероятным, хотя к этому варианту я еще вернусь.

Сценарий продвижения в президенты преемника Путина при назначении последнего главой правительства как формального (к тому времени) или неформального лидера победившей на думских выборах «Единой России» чреват многими политическими осложнениями и в нынешней конституционной конструкции не гарантирует никому ровным счетом ничего. Зато дестабилизировать политическую ситуацию этот сценарий способен стремительно.

Превращение России из президентской республики в парламентскую (что тоже требует изменения Конституции) и нереально, и — при отсутствии полноценных партий — вредно и опасно. Да и при их наличии (с этим, кажется, согласны почти все) не отвечает специфике России.

Таким образом, наиболее реальный вариант оставления Путина у высшей власти в стране, если, конечно, он сам того желает, — сценарий создания нового государства (Россия — Белоруссия или шире). Но понятно, что тут далеко не все будет зависеть исключительно от воли Москвы и Кремля.

Поскольку я уже вполне определенно заявил, что в принципе в сложившихся обстоятельствах мне представляется весьма целесообразным все-таки продлить срок нахождения Владимира Путина во главе нашего государства, то одновременно честных, эффективных и демократичных сценариев всего два. Изменение конституционного срока (еще на одну, возможно — пятилетнюю легислатуру) нахождения на посту президента России (для Путина и всех последующих президентов) через совершенно официальную, публично и откровенно мотивированную процедуру корректировки Конституции. Либо избрание Путина главой вновь созданного российско-белорусского государства.

И теперь, конечно, необходимо перейти к описанию качеств, которые должен проявить нынешний президент России, для того чтобы политический класс страны и нация в целом осознанно пошли на такой шаг, представляя все имиджевые потери, которые понесет Россия (прежде всего на Западе), приняв названное решение. Во-первых, принять это решение, в принципе, наша страна вправе. Во-вторых, принять его, на мой взгляд, целесообразно и даже необходимо. В-третьих, оно не является чем-то экстравагантным или скандальным, ибо и в практике вполне развитых и успешных западных демократий исполнение обязанностей главы государства или правительства (в парламентских республиках) в течение трех сроков или 14–15 лет достаточно распространено. При сохранении, естественно, демократической процедуры подтверждения подобного нахождения у власти.