Юрий Сторчак - Русский фактор

Приход на рубеже 1999–2000 годов к президентской власти в России Владимира Путина открыл новый этап в эволюции российской политической системы: произошла частичная реставрация традиционных форм управления, была восстановлена «вертикаль власти», замыкающаяся на первого человека в ней. Потеснив, а затем изгнав олигархов с центрального места в политической системе страны, государственная бюрократия вернула себе ведущее положение в правящем слое, многие места в нем заняли выходцы из силовых структур. В рамках системы «управляемой демократии» государственные чиновники приступили к переформатированию политической системы и конструированию институтов гражданского общества. Официальный консерватизм» стал фактором дальнейшего политического развития России.

Принципиальным отличием РФ от стран Центральной и Восточной Европы стало то, что российское государственное строительство осуществлялось не для его соответствия формальным критериям интеграции в западные институты. Российских политиков мало интересовали «Критерии членства в НАТО» или «Копенгагенские критерии» членства в ЕС. Элиты России верили в политические решения, основанные на международном признании ее места и роли в мире, а не в списки требований, которые необходимо выполнять.

В практическом плане поддержка российских реформ Западом была прежде всего содействием людям, эти реформы символизировавшим, — Михаилу Горбачеву и Борису Ельцину. Первого поддерживали даже тогда, когда СССР уже рушился, второго — несмотря на московский октябрь 1993 года и первую чеченскую кампанию. Российские либералы призывали Запад определиться с тем, какую Россию он хочет видеть — стабильную, но авторитарную или демократическую, сравнительно беспроблемную, но способную отстаивать свои интересы. Для лидеров Запада демократическая Россия на рубеже XXI века выглядела благим пожеланием. Влияние международных факторов на ее развитие проявляется прежде всего вызовами в ее адрес со стороны международного сообщества.

При Путине российская власть стала игнорировать протесты США и стран Евросоюза против ее внутриполитических шагов. Пытавшиеся по-прежнему апеллировать к Западу российские демократы и либералы столкнулись с обвинением в непатриотичном поведении.

Постоянной проблемой американской внешней политики является качество партнеров и союзников. С одной стороны, США демонстрируют невозможность отказаться от ценностного подхода в отношениях с важными для себя государствами, с другой — невозможность следовать в этих отношениях исключительно этому подходу.

Помощь Запада в становлении гражданского общества в РФ дала существенные результаты. Российским реформаторам, политическим деятелям и активистам открылись западные парламенты, правительственные учреждения, неправительственные организации и частные фонды, политические салоны, научные центры и т. д. Западные специалисты стали часто и подолгу бывать в РФ. Возникали и развивались личные контакты, налаживались деловые связи. Реформаторы России рассматривались в США и Европе как авангард грядущих больших перемен. Этим людям данные связи давали выход наверх политического истеблишмента США, стран ЕС и представлялись ценнейшим капиталом.

Просветительская миссия осуществлялась эффективно. В результате политических преобразований к началу XXI века в России сложился умеренно авторитарный режим, способный развиваться как в сторону демократии, так и корпоративного государства. Это заставляет политиков США и ЕС быть осторожными.

Либерализация советской системы и попытки ее поверхностной вестернизации привели не к трансформации СССР, а к его разрушению. К премьер-министру РФ в 1998–1999 годах Евгению Примакову как к реформатору относились с настороженностью, особенно в США. В отношении политики президента России Владимира Путина уверенности не было с самого начала. Отношение к нему и его деятельности менялось.

Приход Путина к власти стал окончанием революционного периода и наступлением «русского термидора». Политическое развитие России стало эволюционным. В начале XXI века в ней осуществляется буржуазная «вторая модернизация». Экономические преобразования и развитие капитализма становятся основой для плюрализма, в том числе политического.

Президент Путин, скорее, напоминает не Петра I, а Петра Столыпина, строившего планы экономически сильной «великой России» и нуждавшегося в «двадцати годах спокойствия», и Николая II, настаивавшего на самодержавном характере режима и подрывавшего этот режим своими действиями.

Возможности Запада непосредственно воздействовать на политическое развитие России ограничены прежде всего тем, что в отношении нее, в отличие от стран Центральной и Восточной Европы, не работает перспектива членства в НАТО и ЕС.

Демократия в России отражается на ее внешней политике и международных отношениях. При Сталине СССР был идеологическим противником и геополитическим соперником Запада, но и его надежным союзником по антигитлеровской коалиции. Россия Путина — партнер США по антитеррористической коалиции и важнейший экспортер энергоносителей в ЕС. В целом российско-американские и российско-европейские отношения в начале 2000-х годов официально оцениваются как спокойные и даже удовлетворительные. Однако уровень их удовлетворенности уже не столь высок, как это было в начале 1990-х годов. От терминов «союз» и «стратегическое партнерство» стороны перешли к формулировке «развивающееся партнерство», от идеи общеевропейского дома — во многом к абстрактным «общим пространствам».

Российская Федерация решительно и эффективно отстаивает свои национальные интересы в первую очередь в сопредельных странах и в отдельных секторах экономики, настроена на активную конкуренцию. Выйдя из тесной связки отношений периода холодной войны, не являются друг для друга беспроблемными международными игроками Соединенные Штаты Америки и Европа. Их связывало и связывает нечто большее, чем логика противостояния СССР, международному коммунизму, России. Аналогичная общность может появиться в перспективе и в отношениях США и ЕС с РФ.

Открытие во второй половине 1980-х годов СССР Западу требовало иного, чем прежде, качества общения. «Встреча у камина» между Михаилом Горбачевым и Рональдом Рейганом в Женеве в 1985 году прошла еще вполне в духе военно-политической разрядки и мирного сосуществования. Знаменитый диалог Михаила Горбачева и британского премьер-министра Маргарет Тэтчер в Москве в 1987 году велся уже глубоко, всерьез и по широкому кругу проблем. Этот разговор повлиял на эволюцию взглядов последнего генерального секретаря ЦК КПСС: от лозунга «Больше социализма» он стал склоняться к примату общечеловеческих ценностей.