Александр Маркин - Дневник 2002–2006

Вечером поймал и притащил домой огромного, почти шестисантиметрового жука, перебежавшего мне дорогу. Посадил его в банку.

В полутемном автобусе какой-то парень постоянно разговаривал по телефону: только закончит разговаривать с кем-нибудь, сразу нажимает в телефоне два раза, звонит следующему: привет, ну ты где, ну как дела, ну хорошо, пока, привет, ну ты где, а чего делаешь, ну ладно, давай, привет, какие новости, ну хорошо, пока, привет, где завтра будешь, давай встретимся, а, ну ладно, пока, привет, можешь говорить, а, ну давай тогда, пока, привет, чего делаешь, а я в автобусе…

Думал: это наверное оттого, что он одинокий, ему нужно постоянно слышать в своей трубке чей-нибудь голос; или недостатки воспитания?

4 августа

У Беньямина нашел фразу о том, что кровавый отпечаток пальца на книжной странице скажет в тысячи раз больше, чем сама книга.

Ночью уже холодно.

Кажется, что если забываешь о человеке, которого любишь, но который, как ты думаешь, не любит тебя и т. д., то совершаешь достойный поступок, потому что тот, кто тебя разлюбил, не должен лгать, делать вид, что ему не все равно, ведь если он перестает лгать хотя бы тебе, то у него появляется больше шансов и на посмертное благополучие. Если, конечно, веришь в рай и ад. Но все это, конечно, совершенно бабский ход мыслей.

Не хочу быть настоящим.

Строители роют канаву под окном и ремонтируют трубы. Шумят, тарахтят, причем только тогда, когда у меня обычно самый прекрасный сон — с 8 до 11 утра. Потом весь день до вечера валяются у разрытой канавы, отдыхают.

5 августа

Сегодня по вагону в метро ползал, а точнее, катился, помогая себе грязными деревяшками, на какой-то доске на колесиках, наверное, переделанном скейтборде, инвалид без нижней части туловища с землисто-розовым болезненным лицом. Я заметил его еще на платформе, он разговаривал сам с собой в ожидании поезда. От того, что он все время отталкивался своими досками от грязных платформ и грязных вагонных полов, кисти его рук были черными: прося милостыню, он дотрагивался ими до голых коленей сидевших девушек. Меня клонило в сон, я смотрел, как он катится по вагону, трогая каких-то женщин за ноги, и в моей голове вертелись чудовищные вопросы: есть ли у него хуй? Если есть — то как он ебется? Как он справляется со своей доской; что, если однажды он не сможет справиться со своей роликовой доской и свалится на рельсы?

Я приблизительно знаю, как ебутся карлики: я видел порнографию с ебущимися карликами, читал Маргариту Наваррскую и Бэкфорда.

Но у карликов есть ноги.

Был сегодня в гостях. Пил чай с пожилой хозяйкой на кухне. Потом к ней пришел кто-то оценивать ее картины. Пока оценщик ходил и портновским сантиметром измерял картины, мы перешли из кухни в комнату, там была открыта балконная дверь; на балконе, на полу, выложенном коричневым кафелем, сидел старый голубь, втянув в себя голову, наверное, дремал. Я сказал: смотрите, у вас на балконе сидит голубь. Хозяйка подошла ко мне, встала рядом, посмотрела на голубя и сказала: он тут часто бывает, ничего особенного, то прилетает, то улетает, а потом опять прилетает, сейчас спит, мы с мужем тоже то спим, то нас нет.

6 августа

Пара на эскалаторе в метро. Худой юноша в полосатой майке и девушка в серых брюках. Целовались взасос прямо передо мной, юноша закрыл глаза, гладил девушку ребром ладони по попе, между ягодиц. Когда он убрал свою руку с ее задницы, она начала (украдкой) поправлять брюки. Было смешно — чуть не рассмеялся.

Стоял на автобусной остановке, а потом ехал в автобусе с красивым широкоплечим блондином в серо-голубой футболке и со спортивной сумкой на плече. Рассматривал его: как он сидел, выставив вбок ногу, как он смотрел в окно. Он сидел на самом первом сиденье, я — на самом последнем. Он поставил свою сумку на соседнее сиденье, я положил свой рюкзак на колени. Потом спустился в метро, стоял, прижавшись к колонне, смотрел, как он идет на другой конец платформы.

7 августа

Видел одного знакомого. Он сидел, печальный, на краю песочницы. Тоже отращивает бороду, как я. В песочнице играла его двухлетняя дочка. Хотел подойти, поздороваться, но надо было спешить за презервативами, решил подойти к нему потом, на обратном пути. Но когда я возвращался, их уже не было.

Наливаю вина, забираюсь на кровать и хочу включить телевизор, а потом вспоминаю, что у меня уже три года как нет телевизора. И тогда, конечно, вдруг ощущается какая-то непривычная пустота.

Я ехал из Строгино к метро. Пассажиры в автобусе: пьяные мужики в предпоследней степени опьянения. Они, шатаясь, ходили по салону, падали, готовились блевать, пытались мычать, заплетаясь, что-то в свои сотовые телефоны. Отвернулся, смотрел в окно, иногда сморкался и чихал. Сенная лихорадка.

Видел сегодня еще одного сильно пьяного мужика, почти голого, спавшего на газоне, в траве, рядом лежала початая бутылка водки. Издалека он казался бесформенной грязно-белой массой; потом, когда я подошел ближе, подумал, что он похож на статую с отколотыми руками — во сне он странно подложил под себя руки; потом я посмотрел на его страшное лицо, фиолетовое, оплывшее, на алые губы, которыми он причмокивал.

Потом всю дорогу меня преследовал неприятный запах грязных мужиков. И даже в метро. Подходя к дому, — запах не исчезал, — я вспомнил, что у меня в сумке лежит сыр.

8 августа

Третий день подряд в окно залетает бабочка. Интересно, это одна и та же?

10 августа

Весь день с утра думал, как его поздравить и чего ему пожелать; желать, думал я, нечего, у него, думал я, есть все: высшее образование, кое-какая недвижимость, любимая женщина, машина и хорошо оплачиваемая работа в американской транснациональной корпорации, я решил, что пожелаю ему того, чего я бы пожелал самому себе, а самому себе я бы пожелал перестать быть эгоистом, и я решил, что пожелаю ему не быть эгоистом. В тот день я звонил ему три раза, но каждый раз не решался произнести самого главного, все время бормотал что-то, прощался, клал трубку, потом, случайно оказавшись у его офиса, проходя по другой стороне улицы, я набрал его номер и разговаривал с ним, решив сказать свое главное пожелание, левой рукой прижал к уху телефон, а правой держал бумажный стакан с горячим кофе и когда я хотел сказать ему, что он эгоист правая рука неожиданно разжалась, бумажный стакан упал на асфальт, и я снова ничего не сказал, а я должен был сказать эти слова, хотя и знал: такое говорят лишь плохие актеры в плохих фильмах, но эти слова не отпускали меня, в тот день, каждый раз, когда я набирал его номер и не говорил того, что хотел сказать, я чувствовал словно бы неудовлетворение, слова, которые я хотел, но боялся произнести, пульсировали в моей голове; чтобы избавиться от них, я позвонил еще раз, поздно вечером, и сказал ему, что весь день хотел сказать ему, что он эгоист, мне сразу же стало стыдно за свои слова, потому что я не знаю, эгоист он или это только моя фантазия, я быстро что-то придумал, попрощался, положил трубку.