Александр Маркин - Дневник 2002–2006

Thy metrical, now swelling pant and roar — now tapering in the distance,

Thy great protruding head–light, fix'd in front;

Thy long, pale, floating vapor–pennants, tinged with delicate purple;

The dense and murky clouds out–belching from thy smoke–stack;

Thy knitted frame — thy springs and valves — the tremulous twinkle of thy wheels;

Thy train of cars behind, obedient, merrily-following,

Through gale or calm, now swift, now slack, yet steadily careering:

Type of the modern! emblem of motion and power! pulse of the continent!

For once, come serve the Muse, and merge in verse, even as here I see thee, With storm, and buffeting gusts of wind, and falling snow;

By day, thy warning, ringing bell to sound its notes,

By night, thy silent signal lamps to swing.

Fierce-throated beauty!

Roll through my chant, with all thy lawless music! thy swinging lamps at night; Thy piercing, madly-whistled laughter! thy echoes, rumbling like an earthquake, rousing all!

Law of thyself complete, thine own track firmly holding;

(No sweetness debonair of tearful harp or glib piano thine,)

Thy trills of shrieks by rocks and hills return'd,

Launch'd o'er the prairies wide - across the lakes,

To the free skies, unpent, and glad, and strong.

28 ноября

Весь вечер, просидел, думая о том, зачем в пятницу я еду в Москву. Не нашел никаких рациональных объяснений. Иррациональных, впрочем, тоже. Москве и без меня прекрасно; и мне прекрасно без Москвы. (Но в своем сердце я, конечно, как и положено, храню о ней самые лучшие воспоминания.)

Когда существуешь и в то же время не существуешь, оказываешься в своего рода либидиозном пространстве, ведь либидо тоже, как известно, существует и одновременно не существует. Время от времени узнаешь, как все тебя любят. Так отрадно знать, что тебя любят! Покойников (которые тоже absentes / presentes ) тоже обычно любят больше, чем живых людей.

В последнее время я часто вспоминаю одну сцену из детства. Мне было, наверное, 10 лет, и я проводил новогоднюю ночь у бабушки и ее мужа; тогда они уже собирались разводиться, и поэтому мы спали в разных комнатах: я в одной постели с бабушкой, Виктор Федорович в другой комнате (однажды Виктор Федорович, он работал мясником в универмаге на Таганке, принес бабушке трех живых осетров, завернутых в газету, мы наполнили ванную водой и пустили туда осетров, и они жили там неделю, плавали от одного края ванной до другого, я кормил их белым хлебом, потом этих осетров приготовили, я помню, как голова одного, к которому я привязался больше всего (сейчас я уже, конечно, не знаю, как отличал его от остальных), открывала рот на сковородке; однажды много лет спустя я читал Хандке, и там мать героя (она потом потравилась снотворными таблетками и лежала в гробу мертвая, с вздутым животом) разделывала карася, и карась блестел на солнце серебристой чешуей, и я вспомнил о тех осетрах — они были черные с черными блестящими глазами). И бабушку во сне начало рвать. В ту новогоднюю ночь у бабушки пошли камни из почек. Я помню заблеванную кровать. Мне было очень страшно.

(Когда я сижу на порносайтах и дрочу на порнозвезд, я, конечно, думаю о том, что интернет — это и есть мировое либидо (эротосфера Земли)).

29 ноября

Сегодня я ходил на Цюрихберг к старухе-родственнице Гофмансталя. По дороге, конечно, опять заблудился, хотя хорошо знаю путь. Когда я бродил в темноте по Цюрихбергу, с букетиком роз, я думал о том, что у меня много знакомых стариков. Иногда кажется, что среди моих знакомых стариков больше, чем всех остальных. Иногда мне интересно разговаривать со стариками, обычно — скучно. Со стариками интересно потому, что старость — это опыт, которого у тебя может не быть; и потому что старость, наверное, это всегда старость других; кажется, ты начинаешь понимать, что становишься старым по тому, как тебя воспринимают другие, хотя я еще не знаю.

Майя сказала сегодня, что в Цюрихе трудно достать хороший чай; еще она сказала, что многие думают, что с возрастом человек мудреет, а на самом деле, чаще всего, это не так.

Еще думал (заглядывая в большие окна цюрихбергских домов) о том, что люди, вещи кажутся очень привлекательными, если их от тебя отделяет стекло; они кажутся лучше, чем есть на самом деле. Когда сидишь в кафе и разглядываешь в большие окна прохожих — все прохожие такие красивые!

Впрочем, это известно со времен романтиков: стекло — эротизирующий фактор. Все оттого, что хорошее прозрачное стекло изначально было очень дорогим.

30 ноября

How could this man, Breuer, treat that woman so bad? — Darling, he wasn't a man, he was the man of the 19th century.

Первый имейл, который получил сегодня утром, начинался словами: Вчера вечером, лежа в постели, думал про тебя.

Заканчивался он, впрочем, так: мой друг — католик, но из-за того, что Папа Римский преследует гомосексуалистов, он перестал ходить в церковь.

1 декабря

Живя в стране неверных, он чистосердечно принял и провозгласил свою приверженность к Единобожию, содержащуюся в шахаде, и подтвердил, что нет Бога, кроме Единого Аллаха, и что Мухаммад (соллаллаху алейхи ва саллям) — Пророк Его.

Не получив должного наставления в Саляте, Закяте, Сауме и Хадже, он все же с гордостью и глубоким чувством использовал единственную представившуюся ему возможность присутствовать на Джамаате.

В этом и других своих поступках он признавал Ислам своей верой.

Из достоверных хадисов, переданных через Муслима, Бухари и свидетельств Сунны мы знаем, что признание Аллаха и Его Посланника (соллаллаху алейхи ва саллям) является ключом к Исламу и райским вратам.

На основании этого мы заключаем, что величайший поэт Европы, чье творчество воплотило величие немецкого языка и достижения интеллекта, был первым мусульманином современной Европы, разбудившим в сердцах людей желание к познанию Бога и Его Посланника (соллаллаху алейхи ва саллям) — знание, дремавшее со времен нисшедшей на исламскую Испанию тьмы.

В свете явного принятия и утверждения пророческой миссии Мухаммада (соллаллаху алейхи ва саллям) да будет этот поэт известен среди мусульман как Мухаммад Иоганн Вольфганг Гёте.

( Веймар, 19 декабря, 1995 г. )

В парке, где есть небольшой лесок, гуляли трое местных жителей. Там же бегала бездомная собака и облаивала черных белок, прячущихся на деревьях. Белки собрались в стаю и неожиданно напали на дворняжку. «Они в буквальном смысле распотрошили собаку» — «Люди бросились псу на выручку, но было поздно. Беличья стая драла пса не больше минуты. А когда зверьки увидели людей, бросились врассыпную, унося с собой кусочки добычи». После происшествия местные жители обходят это место стороной и не пускают в парк детей, так как боятся нового нападения озверевших белок. «Шишки в этом году в тайге вовсе не было. Есть зверькам нечего, вот и лютуют, — рассказал местный житель Михалыч. — Раньше белки из тайги не высовывались, а теперь прямо в центре деревни поселились, да еще и злые такие! Мутанты, что ли?»

3 декабря

Вчера вечером у магазина. Семейная пара с ребенком, маленьким мальчиком. Мальчик держит маму за руку, смотрит на деревья, говорит: мама, мама, смотри — деревья разделись, скоро лягут спать.