Ричард Хаас - Мировой беспорядок

Этим видением нового мира я поделился в Хельсинки с президентом СССР Михаилом Горбачевым. Он и другие лидеры из Европы, стран Персидского залива и всего мира понимают: наши действия в отношении текущего кризиса сегодня способны сформировать будущее для новых поколений [3] George H. W. Bush, “Address Before a Joint Session of Congress on the Persian Gulf Crisis and the Federal Budget Deficit”, Washington, DC, September 11, 1990, George Bush Presidential Library and Museum, https://bush411ibrary.tamu.edu/archives/public-papers/2217. .

Ныне, примерно двадцать пять лет спустя, очевидно, что никакой «доброкачественный» новый мировой порядок так и не возник. Ситуация во многих регионах мира, как и в пространстве международных отношений, больше напоминает новый мировой беспорядок. Существуй в действительности публичная компания «Мировой порядок, инк.», она бы, конечно, не обанкротилась, но цена на ее акции заметно бы скорректировалась, потеряв минимум 10 процентов от былого значения. Не исключено, что миром даже завладеют «медведи», появление которых обычно влечет падение на 20 процентов от первоначальной стоимости. Хуже того, ралли на повышение не предвидится – напротив, общая тенденция указывает на дальнейшее нарастание беспорядка. [4] Игроки рынка ценных бумаг, чья стратегия предусматривает понижение курса акций.

Это вовсе не означает, будто я не нахожу каких бы то ни было примеров стабильности и прогресса в мире; безусловно, они имеются – в частности, отсутствие прямых конфликтов между великими державами, некоторая степень международного сотрудничества в решении ряда проблем, проистекающих из глобализации, и тесное взаимодействие правительств и институтов применительно ко многим аспектам международной экономической политики. Налицо также тот факт, что сегодня больше людей, чем когда-либо в истории, проживают более долгую и здоровую жизнь, что сотни миллионов мужчин, женщин и детей освободились от крайней нищеты, а значительное число людей наслаждается тем, что можно назвать жизнью среднего класса (опять-таки, их больше, чем когда-либо в истории). В самом деле, находятся авторы, уверяющие, что мы живем лучше, чем кажется, если внимать апологетам фатума и уныния. Или, перефразируя старую шутку о том, что музыка Вагнера лучше, чем она звучит, мир лучше, чем он выглядит [5] См., например: Steven Pinker, The Better Angels of Our Nature: Why Violence Has Declined (New York: Penguin, 2011); G. John Ikenberry, “The Myth of Post-Cold War Chaos”, Foreign Affairs 75, no. 5 (May/June 1996), www.foreignaffairs.com/articles/1996–05–01/myth-post-cold-war-chaos; James Dobbins, “Reports of Global Disorder Have Been Greatly Exaggerated”, For-eign Policy, July 22, 2015, http://foreignpolicy.com/2015/07/22/reports-of-our-global-disorder-have-been-greatly-exaggerated-russia-china-us-leadership/; Michael A. Cohen, “Despite Bloody 2015, the World Really Is Safer Than Ever”, World Politics Review, December 25, 2015, www.worldpoliticsreview.com/articles/17557/despite-bloody-2015-the-world-really-is-safer-than-ever; and Christopher A. Preble and John Mueller, eds., A Dangerous World? Threat Perception and U. S. National Security (Washington, DC: Cato Institute, 2014). .

Это оптимистическое мировоззрение представляется весьма привлекательным, однако оно ничем не подкреплено. Напротив, будет трудно обосновать утверждение, будто события после окончания холодной войны и поражения Ирака ознаменовали исторический поворот к лучшему. Неудачная попытка Саддама Хусейна использовать военную силу для достижения внешнеполитических целей оказалась не более чем случайным успехом международного сообщества. Сегодня, оглядываясь на четверть века назад, можно сказать, что этот вызов, брошенный международному статус-кво иракским диктатором, больше походил на предвестника грядущих неприятностей, а не на зарю нового, более стабильного мира. Действительно, будет наивно и даже опасно игнорировать тревожные события и тенденции в современном мире, в том числе усиление соперничества между несколькими ведущими державами текущей эпохи, нарастание разрыва между глобальными задачами и их решениями, конфликтный потенциал ряда регионов и политические проблемы и потрясения во многих странах, включая сами Соединенные Штаты Америки; все это, вероятно, затрудняет разработку и проведение такой внешней политики, которая способна помочь миру справиться со всеми угрозами мировому порядку.

Что касается названия этой книги, хочу отметить, прежде чем двигаться дальше, что слово «беспорядок» было выбрано осознанно. Я, что называется, перерыл множество словарей и тезаурусов, но не мог подобрать другое слово или термин, которые бы лучше передавали мои ощущения. Именно по данной причине я отверг такие варианты, как «анархия» и «хаос». Ни один из упомянутых вариантов не характеризует нынешнюю ситуацию в мире корректно, хотя, как будет показано ниже, происходящее на Ближнем Востоке слишком важно, чтобы закрывать на это глаза. С учетом сказанного, рассуждать о возникновении нового мирового порядка – значит предаваться бесплодным фантазиям. Зато слово «беспорядок» отлично характеризует как положение, в котором мы находимся сейчас, так и потенциальное будущее мира.

Вопросы, вытекающие из этой оценки, многочисленны и важны. Почему и как это произошло? Как мир проделал путь от того мгновения оптимизма до сегодняшнего дня? Была ли подобная эволюция неизбежной или все могло обернуться иначе? И где именно мы находимся теперь? Как нам следует воспринимать сегодняшний мир – как последнюю на данный момент главу в долгом марше истории или как нечто принципиально иное? Конечно, многое тревожит, многое откровенно пугает, но насколько все плохо на самом деле? Может ли стать еще хуже? Разумеется, встает и вопрос о том, что было бы можно – и нужно было бы – сделать, чтобы изменить хоть что-то.

Цель этой книги состоит в ответах на перечисленные и связанные с ними вопросы. Как часто бывало в моей карьере и бывает до сих пор, книга родилась спонтанно. Все началось с телефонного звонка в 2014 году: звонил Ричард Дирлав, бывший глава Mи-6 (службы внешней разведки Великобритании, сродни ЦРУ), впоследствии ректор Пемброк-колледжа в Кембриджском университете. Он поведал, что у них в университете проводятся циклы лекций, и спросил, не хотел бы я стать «ученым-практиком» в предстоящем учебном году. О всяком сопротивлении с моей стороны пришлось забыть, едва я услышал название будущей должности: «приглашенный профессор в области государственного управления и дипломатии». Звучало слишком хорошо и сулило слишком много возможностей, чтобы отказываться.

В апреле 2015 года я подготовил и прочитал три лекции, каждая из которых длилась около часа и дополнялась приблизительно тридцатью минутами вопросов и ответов. Я также участвовал в симпозиуме, на котором трем «академикам» и многим другим предоставили возможность критиковать мои воззрения, а после этого мне позволили раскритиковать критику. Как часто бывает, составление и чтение лекций помогло мне более четко сформулировать идеи, над которыми я размышлял в течение некоторого времени. Обратная связь от критиков была глазурью на торте – во всяком случае, на том, что, льщу себя надеждой, является тортом.