Юлия Петрова - Игра престолов: прочтение смыслов

Первый вопрос к Мартину, который возникает даже не у специалиста, а у знакомого с лошадьми человека, — за счёт чего живёт кхаласар Дрого? Сколько надо еды, чтобы прокормить 40 000 воинов, а также «несчётное количество женщин детей и рабов», которые Дрого якобы привёл под стены Пентоса? Кто кормит такое количество людей и лошадей?

По отдельным ремаркам можно понять, что речь идёт о табунах лошадей. Однако выращивание табунов что в степях российского юга, что в долине Лены в Якутии, что на хорошо знакомых мне плоскогорьях Анатолии требует тщательного использования природных ресурсов, в особенности воды, и тем более тщательного размежевания маршрутов кочёвок. То, что описывает Мартин, на размежевание не похоже — согласно тексту «Игры престолов», кхаласар Мартина идёт по не очень понятному маршруту, очевидному только самому кхалу, и при этом уничтожает всё на своём пути. Зачем кхаласару выжигать землю там, где он проходит? В реальном мире кочевникам, скорее всего, пришлось бы возвращаться на эти территории вновь — и тогда вопрос о взаимодействии с местными жителями встал бы остро. Однако в воображаемом Эссосе таких проблем нет — и потому кхал и его воины могут жечь что хотят.

Второй вопрос заключается в схеме взаимодействия кхаласара с окружающим миром. Полукочевники Евразии почти всегда чередовали торговлю с войной, в то время как Дрого, за исключением свадьбы у стен Пентоса, находится в сложных отношениях с оседлым населением, предпочитая торговым делам войну. За счёт каких ресурсов кхал одевает и обувает, а главное — вооружает свой огромный по средневековым меркам кхаласар?

Третий вопрос заключается в вооружении кочевников. В «Песни льда и пламени» дотракийцы, по крайней мере частично, вооружены традиционными для кочевников луками. К их сооружению они относятся внимательно — скучающий Тирион Ланнистер читает на досуге, что дотракийцы весьма ценят луки из драконьей кости. Однако как они употребляют эти луки, остается неясным. В фильме же луки вообще заменили на странного вида серпы, владение которыми в конном строю требует особого искусства. Излишне говорить, что никаких серпов у реальных кочевников, от древних гуннов до узбеков, никогда на вооружении не было. Зачем Мартину додумывать?

Ответ достаточно прост. Джордж Мартин не является профессиональным историком и не знаком с образом жизни кочевников. В этом не его вина, а его беда — в мире, в котором он вырос, кочевников просто не было. Для того чтобы немного познакомиться с этим миром, приведём некоторые детали биографии Мартина.

Джордж Мартин — сын домохозяйки и портового грузчика из Нью-Йорка. По свидетельству автора, мир его детства был ограничен «улицами с Первой по Пятую». В послевоенной Америке семья Мартина не могла позволить себе отдых вне города, но могла позволить себе книги. Это позволило Мартину «путешествовать в воображении», как позднее отмечал автор в интервью «New Jersey Reader».

В школьном возрасте Мартин увлёкся комиксами и написанием «альтернативных версий» для героев вселенной Marvel. Он организовывал слёты поклонников фантастической литературы и серьёзно занимался шахматами. Параллельно с этим Мартин получал образование в колледже и в 1970 году закончил его с минимальной возможной степенью в журналистике (М.В.) в Northwestern University. В 1971 году Мартин получил в том же университете степень M.S. (Master), которую с очень большой натяжкой можно сравнить с русским дипломом специалиста.

Сейчас Мартин — едва ли не главная визитная карточка американского университета, а его имя возглавляет список ведущих выпускников вуза. В интервью для студенческого журнала Мартин рассказал о своей учёбе, во время которой он фокусировался на шахматах и написании фантастической прозы. Он слушал курсы по мировой истории, включая историю Скандинавии, и даже написал курсовую работу в форме фантастического романа.

Профессору работа так понравилась, что он отправил её на публикацию в профильный журнал, но там её отвергли. В итоге Мартин не стал профессиональным учёным, однако с успехом преподавал журналистику и письменный английский в университете Кларка в течение нескольких лет.

Кочевники Евразии в образовании Мартина участия не принимали — в доках Нью-Йорка они не жили, по кампусу Northwestern University не разъезжали и лично познакомиться с ними у Мартина повода не было. В книгах его детства они также, скорее всего, отсутствовали — в американской детской литературе встречались индейцы, но вот с книгами про Чингисхана он познакомился, скорее всего, в зрелом возрасте. Школьное образование также вряд ли дало Мартину повод узнать о жизни кочевников — их роль в курсах американской истории до недавнего времени была незначительной.

Как во времена Мартина, так и сейчас американские школы и университеты фокусировались в основном на истории классической Европы и США. Программа средней школы и курикуллум по журналистике не оставляли много места для изучения истории скифов или сарматов, как не оставляют им много места и авторы российских учебников истории. Поэтому добирать данные про кочевников Мартину пришлось позже — что Мартин и подтвердил в интервью порталу «Gizmodo» 2013 года.

К этому моменту читатели начали задавать Мартину не очень приятные вопросы о расизме в «Песни льда и пламени», а также о сознательной варваризации образа степняков. В вину Мартину поставили и не очень хорошее знание матчасти. Писателю пришлось оправдываться — и, судя по всему, делал он это без большой охоты.

«Дотракийцы состоят частично из гуннов, а частично из монголов, в некоторой степени из степных племён, таких как авары и мадьяры. Я также ввёл в них несколько элементов кочевых индейских племён и им подобных людей. А ещё я добавил фантазии. Это фантазия», — отметил писатель в интервью 2013 года.

Мартин не скрывает, что дотракийцы из книги получились немного однобокими.

«Да, дотракийцы варвары. Но и монголы тоже были варвары… Монголы в некоторые моменты истории были весьма утончёнными, но даже на пике своего развития они любили создавать гигансткие башни из человеческих голов», — отмечает Мартин.

Таким образом, писатель расписывается в том, что первоисточников (по состоянию на 2013 год) он не читал, с реальными кочевниками не знаком. В интервью он характеризует дотракийцев с помощью привычных стереотипов, как и римские хронисты за много столетий до него, Джордж Мартин говорит о «варварстве» кочевников, их «кровожадности» и способности кочевников собирать человеческие головы в башни.

Главным и очевидным источником вдохновения Мартина при создании образа дотракийцев были степные народы раннего Средневековья. Из образов монгольской империи пришёл отсюда и главный термин для обозначения главы клана — кхал, и относительно высокая роль женщин, и многие другие детали, заканчивая достаточно хорошо проработанным образом «Великого Скакуна, который поведёт дотракийцев через море. В этом образа угадывается вполне реальный прототип — поход монголов во главе с Батыем в 1239–1243 году «к последнему морю», на Запад, во время которого татаро-монголы разбили венгров в битве при реке Шайо и поляков при Лигнице и залили кровью всю восточную Европу вплоть до западных пределов Хорватии.