Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Спасибо тем, кто помог реализовать казавшийся невозможным замысел, особенно книгоиздателю Замиру Готту («Трайдент медиа групп») за его профессионализм и решимость (его способность всегда находить веские причины, убеждавшие меня в реальности нашего замысла).

Я благодарен также Роберту Готтлибу, моему литературному агенту, который понял, в чем заключался смысл моей жизни, и поверил в этот проект. Мои слова благодарности также Ирине Кривой, переводчику-координатору проекта, которая сделала все, чтобы объединить усилия всех, кто участвовал в работе над книгой.

Особая признательность Грегори Файферу, который смог сохранить стиль и особенности моего повествования и в то же время сделать книгу интересной для читателя. Он обладает редким качеством вызывать к себе доверие и уважение, не прибегая для достижения этого к каким-либо искусственным усилиям. Без его искреннего интереса к моей профессиональной жизни и без сложившегося между нами взаимопонимания едва ли можно было создать и поддерживать атмосферу откровенных дискуссий, так необходимых для написания этой книги.

Грегори Файфер:

Хотел бы поблагодарить Виктора Черкашина за рассказ об этой важной истории, о которой было интересно писать. Спасибо ему за откровенность и бесконечное терпение к моим многочисленным вопросам. Спасибо Замиру Готту за создание этого проекта и за то, что его удалось довести до конца.

Признателен Ирине Кривой, скрупулезно переводившей эту книгу и сделавшей многое для того, чтобы она увидела свет. Спасибо Роберту Готтлибу и Джону Зилберзаку за их профессиональные советы.

Я также хотел бы поблагодарить тех, кто помог редактировать рукопись: Джорджа Файфера за его скрупулезность и тщательность, а также Элизабет Файфер за безжалостное вымарывание ненужного. Особая признательность коллегам, кто внимательно прочитал рукопись и выявил наши многочисленные ошибки, в частности Дэвиду Мэйджору и Конни Аллан (Центр по изучению проблем безопасности и контрразведки), кто также помог нам снабдить книгу фотографиями.

Спасибо всем, кто согласился с нами разговаривать, спасибо моей семье, а также тем, кто помог своей поддержкой проекта и советами.

Большая благодарность редакторам и сотрудникам издательства «Basic Books», усилиями которых эта книга увидела свет.

Я стоял, глядя на жену, в небольшой прихожей нашей квартиры в Крылатском — новом жилом районе на западе Москвы. Я услышал, что она только что сказала, однако потребовалось еще несколько секунд, чтобы осознать суть ее слов. Затем я, как обычно, снял пальто и переобулся в домашние шлепанцы. Однако привычная атмосфера домашнего уюта куда-то исчезла. Сказанное ею имело отношение к событиям, которые, как я считал, были давно в прошлом и забыты. И вот это прошлое теперь обрушилось на меня, как громыхающий поезд.

«Арестовали Олдрича Эймса». Елена повторила это медленно и серьезно. Я взглянул на ее ниспадающие черные волосы и красиво изогнутые брови. За годы нашей совместной жизни я много раз видел это выражение ее лица — в те минуты, когда она пыталась контролировать свои чувства. Жене не надо было повторять фразу, мой отсутствующий взгляд должен был убедить ее, что я понял только что сказанное ею. «Это передавали сегодня в телевизионных новостях. Я хотела сразу тебе позвонить, но…». Не было необходимости еще раз напоминать нашу укоренившуюся привычку никогда не говорить по телефону о чем-либо важном даже сейчас, три года спустя после распада СССР — события, навсегда изменившего все наше существование.

Я вспомнил, как девять лет назад Эймс впервые вошел в нашу с Еленой жизнь. В то время я не знал его настоящего имени и, даже если бы оно мне было известно, я бы, конечно, не назвал его жене. Елена услышала фамилию Эймса впервые в этих новостях, а уж затем ей было довольно несложно понять, о ком идет речь. Уже в 1985 году она догадывалась, что происходит нечто чрезвычайно важное, поскольку в то время она работала в вашингтонской резидентуре, печатая тексты секретных сообщений, которыми обменивались московский Центр и вашингтонская «точка». В резидентуре я был руководителем линии «КР» (контрразведка). Когда в тот памятный апрельский день я приехал обедать домой, она, не говоря ни слова, вопросительно посмотрела на меня. В ответ я кивнул головой. Этого было достаточно. Работая в США, мы стали своего рода профессионалами по беззвуковой связи.

Теперь, 23 февраля 1994 года — спустя два дня после ареста Эймса, — имя, которое мы до сих пор не произносили вслух, звучало по всему миру.

Я чувствовал усталость. Минутами раньше служебный «Мерседес» высадил меня у моего дома. Наш микрорайон состоял из жилых домов, собранных из железобетонных панелей, и по качеству они были чуть лучше печально знаменитых «хрущевок». У моего дома были заасфальтированные пешеходные дорожки вместо обычных, с выбоинами и лужами, и чистый подъезд. Идя к себе, я поплотнее закутался в пальто, пытаясь защититься от пронизывающего холодного и сырого февральского ветра.

У меня выдался тяжелый день. Руководить службой безопасности одного из крупных московских коммерческих банков — дело, требующее много нервов. Мне приходилось контролировать работу более 150 охранников, обслуживающих основной офис банка и его филиалы. Однако главная моя обязанность состояла в защите этого финансового учреждения от «наездов» различных криминальных группировок, которые в этот постсоветский период полного беззакония пытались навязывать свое «партнерство» (так называемую «крышу») почти каждому частному бизнесу в Москве, если им не удавалось полностью прибрать его к своим рукам. Это время характеризовалось громадными денежными потоками, появившимися в результате преступной приватизации бывшей госсобственности, и число банков росло, как грибы после дождя. Убийства банкиров стали обыденными явлениями в Москве. Выживание в этих страшных условиях требовало от служб безопасности опыта и сведений, которыми располагали бывшие сотрудники КГБ, сохранившие нужные связи и доступ к необходимой информации.

Было тяжело привыкать к новым условиям жизни в стране. Елена и я были верными приверженцами идей коммунизма. Мы разделяли идеализм и надежды с людьми, окружавшими нас. Я всегда считал, что трудности и жесткие меры, предпринимаемые правительством, которые с позиций сегодняшнего дня кажутся легко распознаваемыми и преодолимыми, были частью громадных усилий, необходимых для построения могучего социалистического государства. Когда мы работали и жили за рубежом, Елена и я всегда находили нужные слова и аргументы в защиту советских достижений. Мы, со своей стороны, старались делать все от нас зависящее, чтобы содействовать их росту. К сожалению, задолго до краха СССР было ясно, что партийная и государственная верхушка страны вела страну в тупик. Какие-то изменения должны были произойти: вся государственная система находилась в таком кризисном состоянии и была настолько неуправляема, что не могла не рухнуть. Но, безусловно, не так, как это случилось, когда воровство и беззаконие стали фундаментом «новой» России.