Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

22 апреля 1828 года был принят новый Цензурный устав, согласно которому «Иностранные периодические сочинения всякого содержания, привозимые из-за границы по почте…подлежат рассмотрению Отдельной цензуры, учрежденной при Почтовом ведомстве». Одновременно предполагались изменения в управлении почтами, в частности объединение в одном лице должностей директора Почтового департамента и санкт-петербургского почт-директора.

Все это стало основанием для секретного доклада князя А.Н. Голицына летом 1829 года Николаю I «Об устройстве Секретной части». В нем предлагалось непосредственное руководство перлюстрацией возложить на директора Почтового департамента, а «чиновников, по секретной части употребляемых», распределить под другими наименованиями гласных должностей: цензоров, переводчиков или служащих в экспедиции «рестовых» (отправляемых до востребования) писем.

В Петербургском почтамте число цензоров увеличивалось с 5 до 8-ми, вводилась должность переводчика, а число сотрудников экспедиции рестовых писем возрастало с 3-х до 8-ми. В Московском почтамте учреждались должности 4-х цензоров, 1-го переводчика и добавлялись 3 человека в экспедицию писем до востребования.

В Виленской губернской почтовой конторе, создаваемой вместо Литовского почтамта, планировалось иметь 3-х цензоров и 1-го переводчика. Их руководителем должен был быть почтмейстер. Сибирский почтамт заменялся Тобольской губернской почтовой конторой, а 4-х чиновников, занимавшихся перлюстрацией, намечалось ввести «в штат гласных… чиновников» под «надзором почтмейстера».

Одновременно предлагалось «всем чиновникам, употребляемым по секретной части, производить жалованье из положенных по оной сумм, сверх того, какое по гласным своим должностям или местам будут иметь открыто». На все эти предложения последовало высочайшее соизволение, данное «на Елагином острову 11 августа 1829 г.».

Таким образом, всего теперь «чиновников, по секретной части употребляемых» насчитывалось 33 человека, из них 17 — в Санкт-Петербурге. Кроме того, в Иркутске, Томске и Радзивилове перлюстрация была поручена почтмейстерам с прикомандированием в помощь к ним опытных чиновников. В Тифлисе перлюстрацией ведал полевой почтмейстер Отдельного Кавказского корпуса И.Ф. Васильковский.

В 1830 году Почтовый департамент стал самостоятельной структурой на правах министерства. Положение об устройстве почтовой части, утвержденное императором 22 октября того же года, разрешало почтовым служащим «при подозрении о недозволенном вложении в письмо денег или вещей требовать от посылателя вскрыть его».

Если подозрение подтверждалось, должна была следовать конфискация этих денег и вещей при передаче одной четвертой части недозволенного вложения открывателю и трех четвертых частей — в казну. Также предусматривалось, что не полученные в срок письма до востребования через месяц вскрываются для обнаружения адреса отправителя.

По штатному расписанию, утвержденному 22 октября 1830 года, численность чиновников почтовой цензуры составляла 18 человек, в том числе в Санкт-Петербургском почтамте — 9, в Московском — 5 и в Виленской почтовой конторе — 4. Но в экспедициях рестовых (заказных) писем были «спрятаны» 8 чиновников в Петербурге, 3 — в Москве и 4-в Тобольске.

Поэтому на деле штат цензуры иностранных газет и журналов вырос с 33 человек в 1830 году до 51 в 1882 году. К концу 1916 года штат составлял 46 человек, в том числе в Варшаве

— 8 (после оставления города в июле 1915 года сотрудники были распределены по другим пунктам), в Киеве — 3, Москве — 9, Одессе — 6, Санкт-Петербурге — 15, Тифлисе — 2, Харькове

— 2 человека.

Новый толчок к расширению службы перлюстрации дали восстание в Польше 1830-31 годов и положение на Кавказе, который также стал местом ссылки для многих «неблагонадежных». Рост перлюстрации шел по 2-м направлениям. Во-первых, увеличение объема просматриваемой корреспонденции.

Первоначально высочайшим повелением литовскому и московскому почт-директорам было предписано направлять всю корреспонденцию из Царства Польского в Санкт-Петербургский почтамт. Директор почтамта должен был после рассмотрения этих писем представлять главноуправляющему Почтовым департаментом реестр по нескольким позициям:

1) письма, подлежащие уничтожению, «как содержащие в себе что-либо сомнительное или вредное»; 2) письма по коммерческим делам, с деньгами (их следовало опять запечатать и доставить по адресам).

Письма из России в Царство Польское должны были доставляться в один из 3-х почтамтов: Санкт-Петербургский, Литовский и Московский. После просмотра письма, не содержавшие «ничего сомнительного», должны были доставляться по назначению.

Затем с согласия генерал-фельдмаршала И.И. Дибича, возглавившего подавление польского восстания с конца 1830 года, главноуправляющего Почтовым департаментом А.Н. Голицыным и высочайшего разрешения литовскому почт-директору А.П. Бухарскому было дано предписание просматривать всю корреспонденцию из Царства Польского.

Копии или выписки «из тех писем, кои относятся до связей жителей губерний, состоящих в военном положении, с жителями Царства Польского и заключают сведения о настоящем положении дел в сем Царстве», должны были доставляться графу Дибичу. Главнокомандующий получил право оставлять у себя при желании и оригиналы писем.

Были созданы новые ЧК — в Минске, Киеве и Тифлисе (Тбилиси). Перлюстрация в Минске существовала непродолжительное время во время польского восстания.

Поскольку с 22 октября 1831 года по И ноября 1835 года и с 30 ноября 1841-го по 14 июня 1868 года должности директора Санкт-Петербургского почтамта и главноуправляющего Почтовым департаментом были объединены в одном лице, то именно этот человек на протяжении ряда десятилетий непосредственно руководил перлюстрацией. Данную должность занимали Ф.И. Прянишников (1841-57) и Н.П. Лаубе (1857-68).

5 июня 1834 года повелением императора были созданы дополнительно 2 ЧК в Сибири в Тюмени и Иркутске. Дело в том, что в конце 1833 года последовало донесение томского губернского почтмейстера М.М. Геденштрома «об открывшемся покушении поляков произвесть бунт под руководством государственного преступника Граббе-Горского».

Обязанности перлюстраторов были возложены на почтмейстеров. Например, томскому почтмейстеру было дано указание, чтобы «получаемые в Томске и оттуда отправляемые письма, кои заключают в себе зловредные умыслы или вообще такие дела, для отвращения коих необходимо принятие скорейших мер на месте, были доводимы до сведения томского гражданского губернатора».

Губернатору Е.П. Ковалевскому последовало наставление, чтобы «ни в каком случае никому объявляемо не было, что таковые сведения получаются от Почтового ведомства». В конце 1835 года губернатором назначили генерал-майора Н.А. Шленева, и в ходе всеподданнейшего доклада 26 января 1836 года было дано согласие ввести его в курс секретного дела.