Николай Соколов - Расследование убийства Российской Императорской семьи

Розыски об убийстве в Перми великого князя Михаила Александровича были особенно сложны.

Великого князя Михаила Александровича выслали из Гатчины в Пермь в феврале 1918 года. Его сопровождал личный секретарь Николай Николаевич Джонсон. Сначала его поместили в клубе, потом в гостинице Королева на Сибирской улице. За ним не было установлено никакого надзора, он был волен ходить по городу, куда угодно. Жители Перми относились к Михаилу превосходно и выказывали ему всяческие знаки внимания.

В июне с великим князем находились его секретарь Джонсон, камердинер Челышев и шофер Борунов. В ночь с 12 на 13 июня великого князя вместе с Джонсоном увезли из гостиницы. Камердинера и шофера арестовали и посадили в государственную тюрьму.

По приказу ЧК за номером 3694 от 21 сентября 1918 года Челышева и Борунова увели из тюрьмы и после расстреляли.

Пока они еще находились в тюрьме, их товарищем по заключению какое-то время был Волков, камердинер императрицы, которого большевики перевели из Екатеринбурга в Пермь.

Я допрашивал Волкова 20–23 августа 1919 года, и вот его показания: «В одной тюрьме вместе со мной, в Перми, сидел камердинер великого князя Михаила Александровича Василий Федорович Челышев, который рассказал мне следующее. Великий князь жил в гостинице Королева, где у Челышева был номер по соседству с его собственным и номером секретаря Джонсона. Однажды вечером, ближе к полуночи, явились три человека, вооруженные револьверами, в солдатской одежде. Они разбудили Челышева и спросили, где великий князь. Челышев указал им номер и пошел туда. Михаил Александрович лежал в постели раздетый. Они приказали ему в грубой форме одеваться. Он подчинился, но сказал: «Я никуда не пойду. Позовите такого-то. Я его знаю, а вас я не знаю». Тогда один из вновь прибывших положил ему руку на плечо и грубо воскликнул: «Все вы таковы, Романовы! Как же вы нам надоели!» Михаил Александрович оделся. Они заставили одеться также Джонсона и увели обоих, Челышев больше ничего не видел и не знал, куда их отвели. Какое-то время спустя он пошел в Совет и обо всем рассказал. На его слова там не обратили никакого внимания, и только час спустя большевики начали разыскивать великого князя, но Челышев не говорил, каким образом. Ему показалось, что они не проявляли спешки. Забыл еще сказать, что когда Михаил Александрович вышел, Челышев сказал ему: «Ваше Высочество, не забудьте ваши лекарства». Это были свечи, без которых великий князь не мог жить. Но незнакомцы обругали Михаила Александровича и увели. Лекарство же так и осталось в номере. На следующий день Челышев был арестован, и я читал в газетах в Тобольске, что его расстреляли».

Федор Николаевич Лукоянов служил в областной ЧК в Екатеринбурге. Его сестра Вера была допрошена мною в Екатеринбурге 2 июля 1919 года. Она пользовалась большим доверием у большевиков из-за своего брата, а также своего личного положения: она была секретарем Пермского комитета партии. Она показала следующее: «Однажды в комитет пришел член ЧК большевик Мясников, человек кровожадный и едва ли нормальный. Он с кем-то разговаривал, и я расслышала такие слова: «Дали бы мне Николая, я бы сумел с ним расправиться, как и с Михаилом!»

Я ничуть не сомневаюсь, что похищение Михаила Александровича состоялось не с целью его спасти, но чтобы его убить.

Именно убийством Михаила Александровича открывается серия убийств членов Императорской семьи. Надо было начать с Михаила Александровича, поскольку с политической точки зрения он был опаснее Императора, отрекшегося от престола. Москва разработала единый план, построенный на лжи. Большевики лгали в Екатеринбурге, лгали они и в Алапаевске, точно так же лгали и в Перми. Еще до убийства великого князя Москва решила, как только оно будет совершено, распустить слух о том, что Император убит. Этот слух, действительно, был запущен в июне и добрался из Москвы до Екатеринбурга. Таким образом, было отвлечено внимание от великого князя и переключено на Императора. А версию о похищении Михаила Александровича все приняли тем охотнее, что новость об убийстве Императора была быстро опровергнута самими же большевиками.

Завершив этот отчет, который заставил меня заново пережить прошлое, я позволю себе высказать мое личное мнение.

Моей задачей было отыскать правду среди живущих, среди современников смутной эпохи, в которую мы живем. Но будущий историк, который посвятит себя изучению великой российской драмы, будет иметь перед собой лишь сухие страницы следственного дела. Никогда не забывая о цели, которую я поставил сам себе, — служить своему народу, — я считаю необходимым завершить предыдущие главы, в которых я постарался просто-напросто зафиксировать факты, доказанные следствием, этой чисто личной главой.

Большевики говорят о возмездии. Они раструбили на весь мир, что казнили царя, покарав его именем русского народа за его «кровавые преступления» против этого народа. Они утверждают, что расправились с ним как с государем, а не как с частным лицом.

Примем временно их точку зрения и допустим, что у народа есть право карать своего наследного государя. Можно ли даже при таком предположении назвать их преступление возмездием?

Правосудие делает свое дело открыто, публично. Правосудие поднято на высоту настоящего культа — служения народу. Великий французский криминалист Росси сказал почти сто лет тому назад, что применение возмездия Правосудием основывается на непоколебимом принципе, предполагающем нравственное превосходство того, кто судит, над тем, кого судят.

Где и когда русский народ использовал это нравственное превосходство над своим царем? Где и когда русский народ судил своего государя? В силу какого приговора Царь был казнен?

Большевики свершили свое дело в подвале, скрываясь от русского народа и обманывая его. Одним этим они неопровержимо доказали нам, что предание смерти человека по имени Николай Александрович Романов — преступление, а не возмездие. Их поступок навсегда будет заклеймен как преступление всеми народами…

Это преступление отличается от других двумя особенно безнравственными деталями: среди жертв были дети, и этих детей предварительно лишили свободы.

Можно возразить, что эта мера к ним не применялась, потому что им предложили покинуть родителей в момент ареста. Но могли ли они воспользоваться этим предложением, и разве не оскорбительно для них предположить, что они бы им воспользовались?

Арест царя предопределил не только смерть его детей, но и смерть его брата великого князя Михаила Александровича. Есть люди, которые по-прежнему утверждают, что великий князь Михаил сумел бежать, и что он жив. Задумывались ли они о том, как мог бы он покинуть свою тюрьму, не подумав об ужасных последствиях, которые его бегство навлекло бы на Императора и его семью?