Владимир Чертков - Финляндский разгром

— 13 —

языком, чем финская, но это можно объяснить большей степенью отважности, свойственной шведам, как и вообще всем скандинавским народам. Из этого, однако, вовсе не следует, что финны согласны безропотно подчиняться ярму руссификации, так как все финны, кончая последним крестьянином, совместно с своими шведскими братьями, чрезвычайно высоко ценят связывающие их узы гражданства, их родную обеим нациям страну и конституционные права, которые равно принадлежат всем классам общества, "как высшим, так и низшим". Сравнение, часто проводимое в тех же реакционных органах, между прибалтийскими провинциями и Финляндией, также лишено всякого основания. В Финляндии совершенно отсутствуют те феодальныя условия, которые господствуют в вышеназванных провинциях, так как Финляндия, подобно Швеции и Норвегии, может похвалиться свободным, независимым и интеллигентным классом крестьян-собственников, обработывающих собственную землю. Финляндская статистика показывает, что в то время как дворянство владеет 406.246 гектарами поземельной собственности, а духовенство лишь 245.246 гектарами церковных земель, — 21.653.871 гектар принадлежит остальному населению, незначительное количество которого представляют фермеры — дворные, а громадное большинство — крестьяне. В Финляндии нет крупных богачей, но за то там неизвестна и вопиющая нищета. Народонаселение трудолюбиво и поощряется в своем трудолюбии правительством; торговля, промыслы и земледелие делают Финляндию процветающей страной, насколько, конечно, это позволяет суровый климат и бесплодная почва. Но мы, финляндцы, по горькому опыту, знаем, что самый многообещающий урожай может погибнуть, благодаря одной морозной ночи.

IV.

Около пятнадцати лет тому назад реакционная партия в России начала, при помощи целого ряда газетных и журнальных статей, брошюр и книг, ожесточенную атаку против автономии и привилегий Финляндии. Трудно сказать, какими именно мотивами руководились враги свободы Финляндии, а всякого рода предположения мы считаем излишними в настоящей

— 14 —

статье, посвященной изложению действительных фактов. Как бы то ни было, эта партия начала отрицать существование конституционных прав в Финляндии и подстрекать русское правительство — уничтожить финляндския привилегии. Некоторыя меры в этом направлении были уже предприняты в царствование Александра III, но они не коснулись существенных частей финляндских учреждений, и лишь зима текущего года принесла с собой холодное дыхание, грозящее уничтожить благополучие страны.

Первым ударом, обрушившимся на страну, было царское предложение о новом военном законе, которое было предложено на обсуждение сословий, созванных в январе текущего года на экстраординарный сейм. Предложение о созыве сейма было сделано в июле 1898 г., т. е. прежде чем царский манифест о мире сделался известным. В октябре предложение было послано в сенат и вскоре после этого сделалось известным в общих чертах публике.

Согласно военному закону 1878 г., воинская повинность была введена в крае с целью образования финляндской армии, предназначенной для защиты страны и долженствующей находиться под командой финляндских офицеров, с своим собственным штабом и подчиняющейся в последней инстанции генерал-губернатору, который, "командуя русскими войсками, могущими быть расположенными в Финляндии, является главнокомандующим финляндской армией". Количество постоянного войска ограничивается 5.600 чел. Чтобы пополнить это число, 1920 чел. назначается из общего количества 8.000 чел. призываемых молодых людей, годных к отбытию воинской повинности. Назначение происходит посредством баллотировки, вслед за которой попавшие в число 1920 душ немедленно приступают к отбыванию воинской повинности и служат на действительной службе три года, по истечении которых они перечисляются на два года в резерв, а вслед за тем, до достижения сорокалетнего возраста, числятся в милиции. Остальные (из общего числа 8.000 всех призываемых) зачисляются на пять лет в резерв и в течение трех лет подвергаются военному обучению, срок которого не превышает в общей сложности девяноста дней.

В проекте нового военного закона предлагается, чтобы не

— 15 —

менее 7.200 чел. (из общего числа 8.000 чел.) подвергались отбытию в течение пяти лет действительной военной службы, вслед за тем они должны будут в течение тринадцати лет числиться в резерве и, наконец, попрежнему, до сорокалетнего возраста в милиции. Тем не менее, армия в самой Финляндии не будет увеличена, так как 5.280 чел. (из 7.200) поступающих, согласно новому закону, к отбытию действительной службы, будут посылаемы за границы своей родной страны, в Россию, на 5 лет. В общей сложности (1920 чел. местной финляндской армии и 5280 чел., посылаемых в Россию) количество армии *) должно быть исчислено в 36.000 человек. Это громадное увеличение финляндской армии, конечно, потребует соответственного увеличения расходов и в то же время непосредственно лишит страну громадного количества рабочих рук, так необходимых в стране, где земля приносит плоды лишь после затраты тяжкого труда на ее обработку. Кроме того, новый закон побудит молодых людей к эмиграции в Америку, что не может не отозваться на экономическом положении страны.

Далее, — в новом военном законе предлагается, чтобы русские офицеры с настоящего времени имели равное с финляндцами право на службу в рядах финляндской армии, чтС противоречит основным законам страны (См. ї 10-й "Формы правительства" 1772 г., ї 1-й "Акта союза" 1789 г., и ї 120-й "Военного закона" 1878 г., составляющего один из тех 14-ти параграфов этого закона, которые признаны в качестве "основных законов"). Финляндский военный штаб должен быть уничтожен, и армия фактически переходит в заведывание русских военных властей.

Когда содержание нового закона сделалось известным в Финляндии, громадное большинство населения еще не теряло надежды. Оно видело во всем этом лишь новую попытку со стороны русского правительства отменить "финляндские привилегии" и считало эту попытку результатом давно известной по отношению к финляндской автономии ненависти, питаемой такими людьми, как Победоносцев, военный министр Куропаткин и новый финляндский генерал-губернатор генерал Боб-

*) За пятилетний период действительной службы.

— 16 —

риков. Но население верило, что сам царь, посылая законопроект на рассмотрение сейма, лишь поддался давлению своих советников и отнесется с уважением к резолюции сейма относительно этого законопроекта. Это доверие к императору и великому князю имело двойное основание. Во-первых, финляндский народ не мог поверить, чтобы царь решился на громадное увеличение армии в Финляндии в то самое время, когда им был издан манифест о мире, в котором он убеждал другие державы приступить к уменьшению расходов на вооружение. Во-вторых, так как некоторые статьи законопроекта угрожали автономии Финляндии, вера финляндского народа в царя была непоколебима, — ведь он клялся "поддерживать и признавать религию, основные законы и те права и привилегии, как каждого сословия великого княжества в отдельности, так и всех его обитателей, как высших так и низших классов вообще, которыми они пользовались, согласно конституции этой страны".