Йост Смирс - Представьте, что копирайта нет

Значит ли это, что, например, прекратят снимать киноэпопеи? Может быть — кто знает? Вероятно, это коснется анимации в первую очередь. Будет ли это потерей? Может, да, а может, и нет. Это не первый случай в истории, когда некоторые жанры исчезают под влиянием изменений в механизме производства, а другие — наоборот, рождаются и набирают популярность. Не исключено, что люди привыкнут к этому очень быстро. Более того, нет смысла предлагать защиту инвестиций в широкомасштабное производство, которое поддерживается избыточным объемом распространения, фактически выталкивающим действительное культурное многообразие на периферию рынка.

Второй принцип действий, предлагаемый нами, заключается в нормализации самих рыночных условий. Возможно, это даже более радикальная мера, чем отмена копирайта, которая за последние несколько лет стала казаться более реальной. Как мы уже сказали, не должно быть звена, контролирующего цены, качество, количество продукта, условия трудоустройства, степень доступности рынка другим сторонам или что-либо ещё ни на одном из рынков. Не должно быть и компаний, которые действовали бы по своему усмотрению, не считаясь с другими общественными интересами. Иными словами, в области рынка должно быть больше активных игроков, а условия их функционирования должны устанавливаться обществом и быть неоспоримым обязательством.

То, что применимо к экономике в целом, должно, бесспорно, применяться и к тому сектору, где затрагивается наше общечеловеческое взаимодействие с художественными средствами. В предыдущих главах мы уже говорили о силе художественного самовыражения. Всё то, что мы видим, слышим или читаем, вносит большой вклад в формирование наших индивидуальностей — каждого из нас. Мы не можем не подчеркнуть, что это требует существования многих, многих культурных предприятий, которые, вместо того чтобы теряться из виду под влиянием неоправданно привилегированных сил, смогут предложить нам свои культурные продукты в самых разных контекстах. Это не подлежит сомнению — по крайней мере, на наш взгляд.

Оглядевшись вокруг, вы вскоре увидите, что наши экономики не в состоянии соответствовать условиям, которые мы здесь сформулировали: в частности, в отношении игрового поля равных условий. Под влиянием неолиберализма компаниям (в том числе, и в культурном секторе) позволялось разрастаться все больше и дальше. Мы вполне осознаём, что для запуска этого процесса в обратную сторону потребуются радикальные меры — в экономике в целом, а следовательно, и в сфере кино, музыки, литературы, дизайна, мультимедиа и видео, неважно, в новом или старом медийном формате. Но иного выбора нет. Мы рассмотрим, какая стратегия будет наиболее приемлемой, в конце этой главы.

Если мы отбросим наши опасения по поводу радикальности этих мер, то какую картину получим? В сфере производства, распространения, продвижения и создания условий для восприятия художественных произведений не останется доминирующих сил. Это значительно сокращает масштаб: от среднего — к малому. Как же достичь этой желанной победы? У большинства стран есть инструмент конкурентного законодательства, изначально задуманный как инструмент для создания поля равных условий на любом рынке, включая культурный.

Стоит упомянуть о том, что инструмент конкуренции, или антимонопольной политики, в настоящее время функционирует очень слабо. Возможно, виной этому неолиберализм, чья философия как раз избегает вмешательства в рынок, предполагая, что в рамках этого течения рынки сами придут в наиболее благоприятное состояние. Мы считаем, что теперь наши сомнения кажутся более обоснованными. Была ли свободная торговля выгодной для финансистов? В 2008 году горькое разочарование постигло и их среду.

Поэтому настало время простимулировать конкуренцию, внеся конкретные изменения в антимонопольное законодательство. До сих пор понятие конкуренции эпизодически использовалось в рамках рассуждений о том, смогут ли слившиеся компании поглотить рынок целиком. Его также использовали для разрешения случаев вопиющего злоупотребления компаниями своими рыночными позициями. В странах Европейского союза закон о конкуренции в этом контексте был востребован чуть более активно в последние годы, и всё же принцип соревновательности стремительно сдаёт позиции.

В сложившейся ситуации необходимо проводить основательные расследования на предмет всего того, что может намекнуть на чрезмерно сильное положение тех или иных предприятий на культурных рынках. Возможно, это расследование должно стать первостепенным пунктом культурной политики. Дискуссия тогда перейдет к рыночным позициям, мешающим достижению сформулированных нами целей, в частности, возможности для множества предпринимателей в сфере культуры действовать без препятствий со стороны лидеров рынка, а для публики — выбирать из широкого разнообразия художественных произведений, не отвлекаясь на вездесущие маркетинговые хиты. Третьим шагом станет тогда определение мер, которые помогут значительно сократить рыночные масштабы и привилегии. Пригодиться здесь может то, что инструмент конкурентного или антимонопольного законодательства уже существует: необходимо лишь вернуть его к жизни.

Легче сказать, чем сделать. Ведь нам, в конце концов, придётся дождаться — и приложить все усилия к осуществлению — финансово-экономического обвала. Не то чтобы следует этого бояться, но дробление больших конгломератов, вместе со всеми принадлежащими им правами собственности, рискованно в социальном плане, и должно быть осуществлено с величайшей осторожностью. В предисловии мы уже говорили о том, что сама мысль о таких фундаментальных преобразованиях заставляет нас немного беспокоиться.

Представьте, что накопления капитала, рыночные позиции, а также средства производства и распространения необходимо разделить на множество частей. По сути, именно этого мы и желаем для секторов культуры и СМИ в нашем обществе. Это призывает нас к максимальной осторожности и вниманию, которые позволят нам избежать ещё более сурового кризиса, чем тот, что обрушился на нас в 2008 году. Если мы не осмелимся сделать такой шаг, сославшись на то, что «гиганты слишком велики для того, чтобы их уничтожить», рыночные условия останутся прежними. И, насколько нам известно, такая позиция ничем не оправданна. Это нежелательно не только с демократической точки зрения, но и с позиции свободного доступа к рынку для многих предпринимателей в сфере культуры. Мы в самом деле столкнулись с жестокой дилеммой. Мы прекрасно понимаем, что многие из тех, кто пишет о копирайте, предпочитают не касаться темы последующей организации культурных рынков. Проникший в наше сознание неолиберализм отучил нас продуктивно размышлять об организации рынков иным образом, а у нас, разумеется, нет к этому никаких инструкций и руководств. И всё же мы предлагаем об этом задуматься.