Дмитрий Пучков - Финляндия: государство из царской пробирки

«Её Величество почла весьма непристойным столь тесный союз подданных своих с принцем крови шведской. И надлежит признаться, что она имела весьма справедливые причины беспокоиться о сём» [237] Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. С. 47. .

Однако до поры до времени русская императрица относилась к масонским увлечениям своих подданных весьма снисходительно. Как писал в 1790 году Екатерине II московский генерал-губернатор князь А. А. Прозоровский,

«нам прислано было на заведение оного (т. е. масонства — И. П. ) из Швеции 500 червонных, о чём и до сведения Вашего величества дошло, и Вы принять сие изволили с гневом, но наконец сие осталось в забвении» [238] Соколовская Т. О. Капитул Феникса… С. 8. .

Среди контролировавшихся шведами российских масонских структур особого внимания заслуживает основанная 12 (23) сентября 1779 года кронштадтская ложа «Нептуна к надежде» [239] Серков А. И. Русское масонство. 1731–2000 гг. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 949. . Возглавлял её адмирал Самуил Карлович Грейг, англичанин по национальности, перешедший в 1764 году на русскую службу из британского флота и с 1775 года занимавший должность главного командира Кронштадтского порта [240] Большая советская энциклопедия. 2-е изд. Т. 12. М., 1952. С. 490. . Общее число её членов составляло 86 человек, в основном это были морские офицеры [241] Серков А. И. Русское масонство… С. 949–950. .

Но вернёмся к шведским военным планам. Густав III собирался напасть неожиданно, чтобы не дать России подготовиться к отпору. Однако по действовавшим тогда основным законам Швеции король не имел права начать наступательную войну без согласия риксдага. Таким образом, следовало представить Россию зачинщицей войны.

5 июня 1788 года Густав III отправил письмо своему другу Г. М. Армфельту, в котором говорилось:

«Примите все меры предосторожности, чтобы никто не мог нам приписывать вину открытия военных действий. Лишь бы один стог сена сожжён был русскими в шведской Финляндии, и этого достаточно, чтобы назвать императрицу начавшей войну, и государственный совет в Дании не будет считать себя обязанным исполнить обещание договора. Ваш дядя (командующий шведскими войсками барон Карл Густав Армфельт — И. П. ) может выставить пограничные форпосты на спорной территории; тогда и того довольно, чтобы какой-нибудь задорный русский офицер затеял спор; тогда наши форпосты отступили бы, так что русские последовали бы за ними и перешли бы через границу в шведскую Финляндию; последнее можно бы считать объявлением войны со стороны России… Всё зависит от того, чтобы русские перешли границу, лучше всего, нападая на какой-либо пограничный форпост; но только, чтобы то, что должно случиться, случилось поскорее» [242] Бородкин М. М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С. 133. .

13 июня шведский король повторяет свой приказ:

«Теперь уже время стараться начать войну, nota bene заставить русских начать спор на границе» [243] Там же. .

Увы, к разочарованию Стокгольма, Россия не обнаруживала ни малейшего намерения напасть на Швецию. Как заявляла по этому поводу Екатерина II, «я шведа не атакую, он же выйдет смешон», «мы шведа не задерём, а буде он начнёт, то можно его проучить» [244] Там же. С. 102. . Более того, русская императрица отдала строжайший приказ не поддаваться на провокации. На нашей стороне границы были приняты все меры, чтобы не дать повода к ссорам и недоразумениям: были сняты пограничные караулы, русским войскам запрещалось первыми открывать огонь [245] Бородкин М. М. История Финляндии. Время Елизаветы Петровны. С. 102, 129. .

В результате шведы были вынуждены прибегнуть к неуклюжей провокации. В ночь с 16 на 17 (с 27 на 28) июня 1788 года, переодев одно из своих подразделений в русские мундиры, они инсценировали перестрелку у местечка Вуольтенсальми в приходе Пумала. Ссылаясь на это «нападение русских», Густав III заявил, что теперь он имеет право защищаться и продолжать войну, не запрашивая согласия риксдага [246] Там же. С. 132–135. .

20 июня (1 июля) 1788 года, за день до официального начала войны, шведский флот вошёл в Финский залив. Его командующий, уже упоминавшийся мною герцог Карл Зюдерманландский, рассчитывал внезапным нападением разгромить русские военно-морские силы [247] Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 6. М., 1971. С. 632. . 6 (17) июля западнее острова Гогланд произошло сражение между шведами и Балтийской эскадрой под командованием адмирала Грейга. Силы сторон были сопоставимы: у шведов 15 линейных кораблей и 8 фрегатов, у русских — 17 линейных кораблей и 8 фрегатов, русские имели некоторое преимущество за счёт бо́льшего числа кораблей и пушек.

Расчёты на масонскую солидарность оказались напрасными. Русские моряки сражались упорно. В ходе 6-часового боя каждая из сторон потеряла по одному линейному кораблю. На следующий день шведы, не возобновляя боевых действий, отступили [248] Там же. .

Впрочем, масонская пропаганда всё-таки сыграла свою роль. Во время боя адмирал Грейг запретил использовать против шведов зажигательные ядра, мотивируя это соображениями «человеколюбия». Нетрудно догадаться, что «человеколюбие» оказалось односторонним — только на корабле самого Грейга от неприятельских снарядов трижды загорались паруса [249] Соколовская Т. О. Русское масонство и его значение в истории общественного движения… С. 83. .

К концу того же года масонские ложи «Нептуна» и «Аполлона» были всё-таки закрыты по личному распоряжению императрицы Екатерины [250] Вернадский Г. В. Русское масонство в царствование Екатерины II. С. 49. .

Однако и в Швеции имелась собственная «пятая колонна». Недовольные тем, что король начал войну с Россией, не получив на то согласия риксдага, офицеры шведской армии подняли мятеж, получивший название Аньяльского. Этим воспользовались финские сепаратисты. Один из их лидеров, майор Егергорн, отправился в Петербург, где представил Екатерине II проект отделения Финляндии от Швеции. Однако императрица дала уклончивый ответ, заявив, что вступит в переговоры только с законными представителями финского народа. Когда Егергорн возвратился в армию, настроение там уже переменилось. Король подавил заговор. Лидеры финских сепаратистов бежали в Россию и были приняты на русскую службу [251] Энциклопедический словарь. Т. XXXVI. СПб.: Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон, 1902. С. 3–4. . Что же касается войны, то она закончилась «вничью»: согласно заключённому 3 (14) марта 1790 года Верельскому миру, никаких территориальных изменений не произошло [252] Дипломатический словарь в трёх томах. Т. I. М., 1984. С. 190–191. .