Геннадий Ашин - В тисках духовного гнета

Шум голосов:

— Обрел свободный город властелина!..

— Обрел свободный город властелина!..

— Наш город пал!..

— Наш город пал!..

Голос диктора, тихо:

— Город пал…» 1

Безусловная правда и резкость обвинения продажных пацифистов-правителей в финале обращается, мягко говоря, в не совсем справедливые обвинения в адрес «людей» вообще. Верно, что правительства ряда стран продали интересы своих народов перед лицом наступающего гитлеризма; исторический факт, что многие европейские страны не дали в 30—40-х годах продвижению гитлеровских армий сколько-нибудь значительного отпора; действительно, среди всех социальных слоев попадались в то время люди, которые ошибочно или безошибочно связывали с приходом фашистов свои корыстолюбивые и человеконенавистнические надежды… Эти и им подобные частные «правды» были синтезированы — да, прогрессивным, в том-то и дело, что прогрессивным, высокоталантливым поэтом Арчибальдом Маклишем — в большую Неправду. Разумеется, это не просто и не только ложь — это и горечь, это и боль, и упрек другим и самому себе; это и — что скрывать — определенная поэтическая провокация: «Вы и я, мы — такие; видите, к чему это ведет?!»

Однако, когда «народ» огульно заставляют разделить с продажными правителями вину за беспрепятственное вторжение фашизма, когда поэт предъявляет народу счет за восторженные крики толпы при входе войск вермахта в некоторые европейские города, блеск всех предыдущих «правд» меркнет на фоне заведомо ложной позиции. В этом — специфика буржуазной «поп-культуры». Ведь в лучших ее произведениях либерально-демократические мыслители, художники, поэты, драматурги (может быть, вполне искренне желая искоренить зло и «исправить нравы») предъявляют «народу» вообще, «людям» вообще чудовищные обвинения.

И в этом — мировоззренчески реакционная позиция подлинно талантливого художника. Маклиш спутал народ с обывателями. Народу предъявил обвинения, относящиеся к тем, кто, составляя часть народа, постоянно, как показала история, противостоял целому, предавал целое. Предавал собственным национальным военным кликам, иноземным финансовым воротилам, завоевателям, тиранам… Ложно обвинены люди, которые составляют большую и лучшую часть народа. Подобное обвинение является чувствительным, как правило, как раз для тех, по отношению к кому оно несправедливо.

Одна ложь влечет за собой другую. Нужно-то, говорит поэт, мало: «Один толчок повернул бы его!» «Маленькая» ложь о легкой победе над агрессором подпирает большую ложь о том, что люди, именно люди, народ, жаждут тиранов, «жаждут избавленья от свободы!».

Здесь проходит черта между «почти правдой», которую несет — как создание либерально-демократической интеллигенции — «поп-культура», и подлинной правдой реальной действительности. Именно эти незримые баррикады отделяют «почти правдивое» популярно-культурное творчество, даже самые талантливые его проявления, от подлинного высокого искусства.

Итак, манипулировать сознанием можно, толкая человека в одну вполне определенную сторону, насилуя сознание всех тех, кто в навязываемом направлении по собственному выбору не пошел бы. Это прерогатива «маскульта», но это не единственная форма духовного насилия или духовного гнета. Другой, и неизмеримо более изощренной, является, в частности, запутывание человека, предъявление ему ложных общих обвинений на фоне тех или иных частных правд. Это манипулирование человеком посредством остановки его духовного развития в направлении подлинной истины, искажение восприятия реальной действительности путем раздробления ее на фрагменты и выдавания, быть может, и важной, но частности за истину в целом.

В плане воздействия на человеческое поведение это такой тип духовного гнета, такой тип манипуляции сознанием, который подрывает внутреннюю опору человека на лучшее в самом себе. Показать человеку худшие его стороны и помочь ему культивировать лучшие качества — совсем не одно и то же. Когда художник, выступая в роли судьи человечества или народа, выносит народу или человечеству обвинительный приговор, когда художник, повторим, руководимый даже благородными побуждениями, по каким-либо причинам неверно отражает явления столь важные, как ценностные установки народа в целом, результату его творчества, при сколь угодно высоких художественных достоинствах произведения, невозможно выйти из рамок популярной культуры. Подлинное искусство в этом смысле тем и отличается от популярной культуры, что при всей субъективности автора произведение искусства тождественно в своем анализе окружающей действительности и сути внутреннего мира человека. Вместе с тем в своих позитивных утверждениях искусство также соответствует фундаментальным законам социального бытия.

С этой точки зрения (мировоззренческой) популярная культура права в своих отрицаниях и не права в своих утверждениях. Она ярка и правдива, когда отрицает, подвергает критике буржуазную действительность, и она полностью утрачивает это качество, когда пытается предложить нечто «позитивное» 2. В последнем случае для нее характерны тонкие взвеси из правды и лжи, из прогрессивных, демократических и реакционных ценностей.

В данном смысле, будучи подчас глубокими, талантливыми, произведения «поп-культуры» не менее опасны, чем примитивный «маскульт»: последний усыпляет сознание, тогда как «поп-культура» будит сознание, но лишь затем, чтобы виртуозно направить его к ложному пониманию реальной действительности. Основная тенденция «поп-культурного» воздействия на мировоззрение — искажение сущности действительности. «Поп-культура» представляет собой неочевидный, но более действенный фактор рафинированного духовного гнета, торможения, замедления идеологическими средствами мировоззренческой зрелости индивидов. Возможности такого замедления отнюдь не сводятся к примитивному развлечению, к грубому отвлечению от мировоззренческих проблем, а потому «поп-культура» и не является просто неким злоумышлением пресловутых манипуляторов сознанием. Последние, как правило, фабрикуют разного уровня «маскульт» (чем «пресловутее» манипулятор, тем более низкопробный «маскульт» он продуцирует). Образцы наиболее откровенного манипуляторства сознанием поставляли такие люди, как Рэндольф Херст, Джозеф Паттерсон, Бернар Макфадден, а ныне Руперт Мердок и другие магнаты индустрии массовой информации и развлечений, которые были и являются поставщиками «лоу-броу» — «низкоуровневого», грубого, топорного и вместе с тем бульварного, «желтого» «маскульта».

Творцы «поп-культуры» воздействуют на сознание аудитории утонченными методами. Наибольшее распространение получают «игры» на границе традиционных ценностей, когда реальная действительность и художественное творчество, искусство входят в многообразные виды симбиоза, производного от взаимопроникновения, диффузии искусства, творчества, с одной стороны, и действительности — с другой, когда, наконец, эти типы симбиоза становятся популярными и в конце концов массовыми. Иными словами, распространяется то, что можно условно назвать артизацией (от английского «арт» — искусство), т. е. специфическое взаимное растворение друг в друге художественного творчества (искусства) и реальной действительности 3.