Владимир Житомирский - Апартеид по-британски

Все это вновь получает свое объяснение, когда становятся известны очередные факты, свидетельствующие о нитях, которые тянутся от «национального фронта» ко многим тюрьмам. То и дело властям приходится внушать надзирателям, что они не должны носить зажимы на галстуках с эмблемой «национального фронта» 8. Некоторые работники тюрем активно распространяют печатные издания «фронта» непосредственно в недрах этих учреждений. Другие выдвигают свои кандидатуры на выборах от этой партии 9.

Поклонники неофашизма и расизма стараются на практике претворять «учение», рассматривающее темнокожих как источник всех зол и бед. Бывший заключенный Уондсуортской тюрьмы свидетельствует, что надзиратели со значками НФ, а их здесь предостаточно, проявляют особую агрессивность по отношению к «цветным», постоянно их третируя. М. Хэтли, месяц отсидевший в этой тюрьме, рассказывает: «Сразу по прибытии я заметил, что три четверти работников носят эти маленькие значки. Нам сказали, что это — члены НФ. В первый же вечер я увидел, как надзиратели с этими значками схватили и жестоко избили двух молодых «цветных» парней. Для них врагом был любой человек иностранного происхождения, они на него смотрели как на чужака. Той же ночью, после того, как в камеру, где находились двое «цветных», вошел один из надзирателей, носивших значок, я услышал громкие крики. На следующий день один из этих заключенных появился весь в бинтах. Судя по всему, надзиратели наказывают, когда и как пожелают».

Все это, разумеется, поощряет расистские настроения и среди заключенных-белых. В одном из мест заключения, например, из 140 человек 80 поддерживали неофашистскую партию 10. Показательна и такая цифра, которая приводится в докладе министерства внутренних дел, — количество небелых среди работников тюрем не достигает даже одного процента 11.

Предвзятое отношение судей к «цветным» порой выливается в такие решения, которые вызывают активное возмущение широкой общественности.

Рассматривая дело по обвинению в краже в ходе волнений в Южном Лондоне в июле 1981 года, судья Дж. Клей объявил о своем намерении приговорить подсудимого, родившегося в Англии в семье выходцев из Вест-Индии, к тюремному заключению. Однако, узнав, что подсудимый—18-летний К. Уильямс вместе с матерью собирался совершить поездку на Ямайку, судья объявил о новом решении: Уильямс должен оставаться там в течение пяти лет. То есть речь шла о высылке из страны человека, родившегося в Англии.

«Абсурдным и нетерпимым» назвал этот приговор в отношении британского гражданина теневой министр внутренних дел лейборист Р. Хэттерсли. Дж. Клей воскресил спустя века наказание в виде высылки за границу. «Совершенно очевидно, — подчеркнул этот видный лейборист, — что подобная тактика могла бы применяться исключительно против темнокожих». Как «позорное злоупотребление властью» классифицировал вердикт парламентарий — лейборист Р. Килрой-Силк. «Его следует незамедлительно блокировать, пока он не стал прецедентом», — заявил он.

«Нельзя допустить и мысли, чтобы такой приговор был когда-нибудь вынесен в отношении родившегося в Великобритании белого, чьи родители иммигрировали сюда, — указала генеральный секретарь национального совета за гражданские свободы П. Хьюитт. — Лорду-канцлеру следует заклеймить откровенно расистское поведение судьи Клея…» 12

Однако забитые темнокожими тюрьмы, в которых они подвергаются издевательствам и унижениям, ясно показывают: послушная воле истэблишмента британская Фемида не желает отказываться от расистских взглядов.

О «чернокожих преступниках», «преступном начале» иммигрантов сразу же заговорила буржуазная печать, когда весной 1980 года произошел взрыв расовых волнений в Бристоле. Невиданные по размаху, эти волнения назревали здесь давно. Социологические исследования, проведенные среди темнокожих жителей Бристоля, в основном выходцев с Ямайки, свидетельствуют: иммигрантов здесь рассматривают как людей «второго сорта». Власти не принимают мер к облегчению их положения — среди «цветных» высок процент безработных и бездомных. Полиция третирует и притесняет их, сея тем самым зерна ненависти. И достаточно было искры, чтобы произошел взрыв.

…В половине третьего дня в кафе «Блэк энд уайт» («Черное и белое») зашли двое посетителей и заказали по чашке кофе. Лица их были не знакомы владельцам заведения Бертраму и Глэдис Уилкис. Ведь основными посетителями кафе бывали темнокожие обитатели бристольского района Сент-Пол, этого гетто для «цветных». Особенно любили приходить к Уилкисам молодые люди. И не только потому, что здесь можно было вкусно и недорого поесть, а и потому, что «Блэк энд уайт» осталось единственным местом, где юношам и девушкам можно было встретиться, поговорить, помечтать. Ведь в клубы для белых им доступ закрыт. Впрочем, и тут не всегда бывало спокойно. Полиция давно взяла на заметку кафе и регулярно устраивала здесь облавы, хватая всех, кто попадется под руку. Разумеется, это порождало глухой гнев, заставляло владельцев кафе и постоянных посетителей внимательно вглядываться в лицо каждого незнакомца, садящегося за столик.

Вот эти двое, что заказали кофе, заставили переглянуться Бертрама и Глэдис. Не просидев и нескольких минут за столиком и не притронувшись к ароматному напитку, незнакомцы вышли на улицу и подали условный сигнал. Мгновенно небольшое кафе оказалось наводненным полицейскими — их, по оценке супругов Уилкис, было около тридцати. Десяток посетителей, оказавшихся здесь в этот момент, были оторваны от трапезы и грубо притиснуты к стене. «Бобби» начали тщательно обыскивать каждого. В том числе и того, строптивого, который отказался встать со стула. Ну, да блюстители закона не подкачали: посетителя рывком подняли на ноги, а стул для порядка вышвырнули сквозь оконное стекло на улицу. Пусть все видят, что с «бобби» шутки плохи.

Это лишний раз почувствовали и многоопытные Уилкисы, когда реквизированными в ходе обыска коробками со спиртным был загружен полицейский фургон. Да благо бы еще стражи порядка предъявили ордер на обыск, как в прошлые разы… Но нет, никаких документов предъявлено не было. Между тем вокруг кафе начал собираться народ — не каждый же день «бобби» швыряют сквозь стекла стулья.

Около четырех часов дня трое участников полицейского налета вышли из кафе. Увидев группы темнокожих, они, не долго думая, схватили валявшиеся на земле камни и стали швырять ими в людей. Нашелся свидетель, кстати, белый житель Бристоля, который рассказал, что именно блюстители закона выступили в роли зачинщиков беспорядков и что иммигранты были вынуждены обороняться с помощью таких же камней. Масла в огонь подлило появление на улице Бертрама Уилкиса, конвоируемого группой «бобби». В полицейском фургоне его отправили в участок, где держали на протяжении четырех часов.