Карен Степанян - Фабрика лжи [Литература, искусство, культура-борьба идей, мировоззрений, политических систем]

Вот здесь-то и обнаруживается силовое поле этой литературы, активно используемой на Западе для манипуляции массовым сознанием: «шпионский детектив» нередко служит закреплению самых реакционных политических и идеологических концепций. Среди них ключевое место отводится идее «мировой коммунистической опасности», «красной угрозы». Сама по себе идея не нова, однако в последнее время все чаще пускалась в ход для подогревания антисоветских настроений. Литература, о которой идет речь, оказывается важным средством западной пропаганды, создавая образ «врага», угрожающего «свободному миру». С ее помощью осуществляется поточное внедрение разнообразнейших антисоветских мифов. В частности, «шпионский детектив» становится существенным пропагандистским подспорьем стратегии «сдерживания» и политики наращивания вооружений: антисоветизм выдается за ответную реакцию на «вызов» со стороны СССР, на происки и козни «советских агентов», угрожающих безопасности Запада.

Как осуществляется эта функция, как формируются подобные идеологические установки?

Во-первых, посредством самого сюжета, который строится на сходных, повторяющихся элементах: высадка «советского десанта», внезапное «вторжение русских» в мирную жизнь западной страны, разоблачение опаснейшего «агента красных», затаившегося где-то в высших эшелонах власти и грозящего нанести непоправимый ущерб, разрушить привычный миропорядок. Во многих романах описываются — порой с привлечением псевдодокументальных средств — детальные «планы русских», осуществление которых якобы чревато гибелью всей западной цивилизации. Настойчивым рефреном звучит в них апокалипсический мотив «советской военной экспансии», живописуются сцены молниеносного захвата то отдельных европейских городов, то целых государств, а то и всей Западной Европы или даже всего мира.

Закреплению реакционных идеологем служит и фигура героя. Хотя в последние полтора десятилетия создано немало новаций, свидетельствующих о стремлении многих авторов уйти от старых штампов хотя бы в изображении «протагониста», идеологический эффект остается неизменным.

Каким же предстает герой нового «шпионского детектива»? Какие «ценности» утверждает, за какие «идеалы» сражается? Какую трансформацию проделал со времен флеминговского Джеймса Бонда, успевшего стать эталоном, точнее говоря, стереотипом «секретного агента»?

В 70-е годы не раз высказывалась точка зрения, согласно которой традиция «бондианы» безнадежно себя исчерпала, стала анахронизмом. Однако уже первая половина 80-х доказала живучесть неутомимого супермена. Правда, авторы современных романов о шпионах заметно стремятся к более высокому художественному уровню, к отказу от «бондовских» клише, но многие их сочинения все же отчетливо следуют этой традиции.

«Для Вас бесплатно», — эта фраза, без сомнения, будет одна из наиболее необходимых в случае советской оккупации. Она стоит в списке вместе с другими одиннадцатью, как, например: «Не знаю этого человека, но могу вам показать, где он живет», или: «Моя дочь очень грациозна» — в конце книги, недавно вышедшей в Париже и озаглавленной «Добро пожаловать, Красная Армия». В предисловии к книге, опубликованной издательством Латтес и написанной двумя молодыми авторами, Пьером Антилогусом и Филиппом Третьяком, объясняется причина, побудившая их написать эту книгу: «Русские вот-вот появятся. Готовы ли вы их принять?»

Кажется, что это плохая шутка, и тем не менее в течение трех недель эта книга вошла в число пользующихся наибольшим спросом. И все позволяет предполагать, что успех будет продолжительным.

«Эуропео», Франция

Дело здесь, по-видимому, в точно найденном типе: «человек действия», стоящий на страже «твердынь» западного мира и всегда готовый ради них применить насилие и выйти победителем. Ему позволено убивать, вершить самосуд, имея неизменное алиби «борца за свободу», которую иным путем невозможно защитить от сил «абсолютного зла». Ведь именно как фигуру, противостоящую опасным «заговорщикам из-за железного занавеса», задумывал своего супермена Я. Флеминг. «Сегодня, — пишет «Шпигель», — почти забыто, какую роль играли подобные доводы в коллективном антисознании Запада времен «холодной войны».

Да, серьезная западная критика говорит о Бонде с усмешкой. Его зрительская аудитория очень помолодела — преимущественную ее часть составляют дети и подростки. И тем не менее каждый очередной боевик бесконечной «киноэпопеи» привлекает и зрителя вполне зрелого, респектабельного. Почти полтора десятка уже вышедших фильмов о Бонде посмотрело более миллиарда человек — статистика «самого успешного сериала в истории кино». И хотя зритель знает, что увидит лишь новые варианты стереотипных ситуаций, он устремляется в кинозалы.

Популярность этого «киноэпоса» заставила некоторых западных специалистов заговорить о том, что тайный агент 007 «давно стал мифом», к которому нельзя подходить с обычными киномерками, одним из «архитипов сказки XX века». Сочинения Флеминга об агенте 007 строятся чаще всего по одной схеме: герою противостоит суперзлодей, нередко с политическими амбициями глобального характера. Устранив приспешников злодея, Бонд добирается до его штаб-квартиры, где в фантастическом, требующем невероятной изобретательности, ловкости и силы поединке, включающем использование новейшей техники, одерживает верх, чтобы в финале оказаться на борту роскошной яхты, в салоне подводной лодки или на горном курорте, непременно в объятиях очередной роскошной блондинки.

Итальянский ученый и писатель У. Эко проводит параллель между «сагой» о Джеймсе Бонде и традиционной сказкой. Шеф тайной полиции в этой мифологии— король, Бонд — рыцарь (или принц), его главный противник — дракон, спасаемая Бондом красотка — спящая принцесса и т. д. И политический конфликт в этих фильмах предстает как часть все той же мифологии. «Между «свободным миром» и Советским Союзом, между Англией и неанглийскими странами, — комментирует У. Эко, — возникает примитивная эпическая связь, как между избранным и варварским народом, между белым и черным, добром и злом…»

Здесь выделен важный аспект, который во многом определяет причины популярности сериала. Бонд, по сей день импонирующий и подросткам, и вполне солидным отцам семейств, Бонд — мечта «узкогрудых клерков», ведущих кабинетно-сидячий образ жизни, притягателен не только потому, что динамичен и ловок, что он спортсмен, гонщик, стрелок и, главное, всегдашний победитель, утоляющий их «неистребимую тоску по сильной личности», способной гарантировать «закон и порядок». Не только потому, что символизирует «потребление и престижность», что к его услугам новейшие марки автомобилей, ракетные мотоциклы и лучшие отели западных столиц. Суперагент 007 выступает в роли борца за идеалы «свободного мира», и потому, по признанию западной критики, он имеет феноменальный успех, особенно в моменты кульминации «холодной войны». Все это оказалось в духе 80-х годов, когда на Западе поднялась неоконсервативная волна и обнажилось стремление значительных слоев западного общества к «традиционным идеалам», усилились охранительные, конформистские тенденции. Бонд, как справедливо замечает процитированный выше критик из журнала «Штерн», «реакционен до мозга костей».