Андрей Константинов - Бандитский Петербург

– Если пишут закон о проституции, то просто обязаны с нами консультироваться и наше мнение учитывать… Это же закон в первую очередь для нас… Хотя… У нас законы неизвестно для кого пишутся…

Июнь 1993 г.

8 декабря 1994 г. в Петербурге в ресторане «Метрополь» в торжественной обстановке открылся сходняк воров в законе и уголовных авторитетов, съехавшихся в северную столицу из различных регионов России и Ближнего Зарубежья – всего более шестидесяти делегатов. Синие от татуировок мужчины неплохо оттеняли красивых женщин, платья которых пикантно оттягивали золотые пуговицы. Поводом для собрания послужил день рождения известного сибирского вора Петрухи (Петруха входил в ближайшее окружение Япончика, а на момент питерского сходняка находился в федеральном розыске за организацию серии заказных убийств в Сибири). Собравшимся было что обсудить. На сходняке предполагалось вести речь об интеграции петербургского региона в сферу влияния представителей блатной идеи – с учетом сложившейся обстановки. А обстановка эта весьма сложная.

Напомним, что Петербург долгое время был, если так можно выразиться, не воровским городом в отличие, скажем, от Москвы, где основные тенденции развития организованной преступности традиционно определялись ворами в законе, генералами преступного мира, которых в столице, по разным данным, действует от 200 до 250 человек. В Питере же исторически сложилась ориентация на вторую, современную систему организованной преступности – на бандитов из «новой волны», не признающей воровских законов, в лучшем случае лишь учитывающей их. В связи с этим в Петербурге конца 80-х – начала 90-х годов воров в законе было, как правило, не больше пяти, да и особого влияния они не имели… Однако воровская каста постоянно следила за событиями в Северо-Западном регионе, понимая, что Петербург слишком лакомый кусок, чтобы так легко от него отказаться… [89]

В октябре 1992 года милиция задерживает, а потом арестовывает Александра Малышева – на тот момент императора бандитской империи Петербурга, в которую входили в общей сложности около двадцати крупных группировок. За решеткой оказываются и несколько лиц из ближайшего окружения Малышева. Несмотря на то что многие из арестованных вскоре оказались на свободе [90], империя начинает разваливаться. Воры в законе, и прежде всего московские, тут же предлагают, как уже упоминалось, на состоявшемся в марте 1993 г. московско-питерском сходняке свои услуги для «принятия знамени из ослабевших рук». Выступивший против этой идеи питерский бандитский авторитет Андрей Берзил по прозвищу Беда был убит через несколько дней после окончания сходняка. Воры усилили натиск и летом 1993 г. провели в Петербурге демонстративную коронацию некоего казанского вора с погонялом (то есть прозвищем) Вася – и это при том, что в Питере коронаций не было с незапамятных времен. Но в этот момент на авансцене петербургского театра организованных преступных действий вновь появляется после отсидки Владимир Кумарин – лидер «тамбовской» группировки. Несмотря на то, что в городе всегда много говорили о непримиримой вражде «тамбовских» и «малышевских», их цели, задачи и перспективы во многом совпадали, поэтому к концу 1993 г. в Петербурге стало возможным констатировать выход бандитского направления организованной преступности на новый уровень развития – в городе сложилось «тамбовско-малышевское» преступное сообщество, то есть мощная организация с многочисленными «силовыми» структурами, с надежными связями в органах власти, с информативной базой, со своей разведкой, контрразведкой и аналитическими подразделениями. Схема такого сообщества уже описывалась выше в главе «Дожить до рассвета». Все это, естественно, опиралось на серьезные экономические структуры. Единственными реальными конкурентами «тамбовско-малышевского» сообщества в Петербурге оставались «чеченское» преступное сообщество и организация так называемых «казанских».

На последних стоит остановиться подробнее. «Казанское» преступное сообщество выросло из молодежных банд Казани, Набережных Челнов и некоторых других городов Татарстана. Об этих молодежных бандах и их кровавых разборках много писала советская пресса в середине 80-х годов. Для них были характерны гастрольные поездки в различные крупные города России – прежде всего в Москву и Петербург. Постепенно оседая в этих городах, «казанцы» не теряли связи друг с другом и с «исторической родиной» и шаг за шагом становились одной из самых мощных преступных организаций России. В Москве одним из наиболее известных представителей «казанских» был некто Француз, державший Арбат, – его убили в 1992 г. В Петербурге с конца 80-х основным лидером «казанских» становится Марат Абдурахманов, по прозвищу Мартин. Его опасались все. Мартин слыл в Питере человеком страшным и непредсказуемым. Говорили, что он мог, сидя в ресторане, улыбнуться собеседнику, а потом разбить о его голову бутылку, или сделать с ним еще кое-что похуже… Дважды отсидевший в тюрьме, Мартин никогда не ночевал две ночи подряд в одной и той же квартире, а найти его могли только особо доверенные лица и то по радиотелефону.

«Казанцы» резко отличались от остальных группировок – и прежде всего тем, что татары, составлявшие костяк их организации, могли входить в другие группировки. Действовавшие как бы автономно, различные кланы «казанских» немедленно объединялись в случае возникновения общей опасности или общей цели. В Петербурге «казанцы» входили в группировки Малышева, Кумарина, Кудряшова и даже в «азербайджанское» преступное сообщество [91].

«Казанские» никогда не практиковали культ физической силы, как, например, «тамбовские». «Зачем нам качаться, если можно гранату кинуть», – смеялись они и никогда не отказывали себе ни в спиртном, ни в наркотиках, предпочитая из последних кокаин. Кстати, несмотря на это (а ведь сказал пророк Аллаха – «Воистину, запрещено все, что опьяняет»), практически все «казанцы» считают себя правоверными мусульманами и очень хорошо помнят свои исторические корни (до пятого-седьмого колена). В этой организации широко распространена практика клятв на священном Коране [92]. В «казанском» сообществе реально действует принцип обета молчания, практически не характерный для славянских группировок (хотя и декларируемый ими). В организации «казанских» чрезвычайно быстро и очень жестоко наказывают за невыполненное распоряжение старшего. По слухам, именно из-за этого был убит в октябре 1992 г. один из лидеров петербургских «казанцев» Ноиль Хаматов (Рыжий). После смерти Рыжего его жена была обобрана буквально до нитки, что косвенно свидетельствует о ликвидации Хаматова своими. Для осуществления таких акций у «казанских» существует целый отряд отморозков с реальными медицинскими справками, удостоверяющими их неполную психическую вменяемость [93].