Олег Царьков - Чако 1928-1938. Неизвестная локальная война. Том II

Применение пистолетов-пулеметов в дебрях Чако оказало сильное влияние на военную мысль Европы. До Чакской войны пистолеты-пулеметы в небольшом количестве производились на Таллинском арсенале (МП-18) с 1923 года и в Бельгии (митральета) с 1930 года. Кроме того, существовал психологический фактор внедрению нового вида оружия: с пистолетом-пулеметом невозможно выполнять столь приятные глазу генералов ружейные приемы. Несмотря на то, что высокий расход боеприпасов и малая эффективная дальность, вызывали определенный скепсис у военных теоретиков, целый ряд фирм приступает к конструированию пистолетов-пулеметов (заводы Сент-Этьена во Франции, Брно в Чехословакии, Т.Бергмана в Австрии). Появляются новые модели пистолетов-пулеметов. Японская армия приобретает у швейцарской фирмы SIG пистолеты-пулеметы и начинает их широко использовать в Китае. Следом за ней, гоминьдан приобретает пистолеты-пулеметы Шмайсера и Эмиля Бергмана (МР.34/I в Дании и MP.35/I в Германии). В австрийской армии каждому стрелковому отделению передается на вооружение пистолет-пулемет в дополнение к ручному. Императорская гвардия Эфиопии, в составе офицерского корпуса которой было несколько белых офицеров, также принимает их на вооружение. Покупка Эфиопией пистолетов-пулеметов была прямым следствием боевого опыта Чакской войны, поскольку главный военный советник императора Хайле Селассие, полковник Коновалов вел переписку с генералом Н.Ф. Эрном и получил от него рекомендации по применению пистолетов-пулеметов на труднопроходимой и закрытой местности. В начавшейся итало-эфиопской войне германское оружие успешно применялось против войск его стратегического партнера.

Приход в Германии к власти нацистов изменили отношение германской военной верхушки к пистолетам-пулеметам. Неудачливый соратник Кундта, майор В.Брандт, популяризируя идею внедрения автоматического оружия в войска, писал:

« … Постепенно пистолет-пулемет получает все более широкое распространение… Пистолет-пулемет позволяет окончательно решить вопрос «последних 200 м» в том направлении, что всякая атака может быть приостановлена на дистанции последних 200 м, если оборона располагает к этому моменту еще достаточным количеством готовых к действию пистолетов-пулеметов. Именно на ближайших расстояниях удобный в обслуживании превосходит ручной пулемет причем он может быть использован и в рукопашном бою. Стрелок, вооруженный пистолетом пулеметом, может иметь при себе от 500 до 800 патронов, вследствие от чего не зависит от подносчика патронов ни при атаке, ни при обороне.»

Принятие на вооружение армиями Финляндии, Венгрии и Австрии, а следом за ними Германии, влечет за собой серьезные изменения в тактике и перестройку военной промышленности. Тогда же германские военные специалисты приходят к выводу о необходимости вооружения 30% личного состава пехоты пистолетами-пулеметами. Однако потребовалась испанская война для того, чтобы сделать пистолет-пулемет основным оружием немецкой пехоты.

Применение других видов оружия, появившиеся в годы мировой войны, также получило свое дальнейшее развитие. Несмотря на неудачный опыт использования танкеток на закрытой местности, им было найдено лучшее применение – охрана тактически важных объектов, использование в обороне как подвижных огневых точек и транспортировка артиллерии. Опыт их применения под Вильей Монтес был настолько удачен, что боливийское командование, несмотря на недостаток средств, приобрело новую партию танкеток в Италии. Другим видом оружия, получившим широкое распространение, стал миномет Брандта-Стокса. Маневренный характер операций сделал этот вид оружия незаменимым в парагвайских войсках. Недостаток артиллерии и трудность транспортировки пехотных пушек сделали миномет главным оружием огневой поддержки пехоты. Вслед за парагвайцами миномет стали широко использовать и боливийцы, правда, не столь успешно.

В качестве противотанковых средств парагвайцы стали использовать устаревшие крупповские пушки и бронебойные пули, специально заказанные в Европе, однако эффект от их применения вследствие отсутствия необходимой оптики был невелик.

Война дорого обошлась обоим противникам в демографическом плане. К счастью, «зеленый ад» Чако в одном смысле оказался почти идеальным ТВД: в зоне военных действий практически отсутствовало гражданское население и какие-либо военные объекты. Боевые потери Боливии и Парагвая в ходе Чакской войны суммарно оцениваются в 100000 человек. Из них 62 тысячи были боливийцами. Тридцать пять тысяч из них полегли на полях сражений, девять – от ран, а тринадцать – от болезней. Последствия боевых действий сказывались и после войны, когда похоронили ещё пять тысяч комбатантов. Парагвай потерял около тридцати восьми тысяч своих сыновей. Три пятых из этого числа полегли на поле брани, а остальные умерли в госпиталях. При этом число погибших вследствие болезней оказалось вдвое меньше, чем у противника. Если добавить количество нетрудоспособных раненых, то окажется, что Парагвай потерял примерно четверть всего своего мужского населения, в то время как Боливия– только десятую часть. Следовательно, в ходе войны трудовые ресурсы Парагвая уменьшились почти на 15%, в то время как Боливии на 5%. Это не могло не сказаться на уровне производства, особенно после того, как 17000 боливийских пленных вернулись на родину. Демографические изменения, вызванные войной, привели к снижению физических объемов производства продукции народного хозяйства обеих стран, в первую очередь Парагвая.

Боливийская армия несла большие небоевые потери вследствие плохой адаптации горцев к условиям тропических дебрей Чако. Руководство обеих армий накануне войны практически не уделяло внимание медицинской части, вследствие чего обе стороны понесли неоправданные потери. Большой ошибкой боливийских интендантов стало игнорирование добавок соли в рационах солдат. Это вело к быстрому обезвоживанию организма, истощению и, как следствие этого, распространению болезней среди личного состава. Парагвай потерял относительно большое количество солдат, погибшими от ран и болезней, в силу недостаточного снабжения войск медикаментами и слабости медицинской части. Отсутствие необходимого количества медикаментов и квалифицированных врачей привело к тому, что более 20% парагвайских раненых (почти 10 тысяч человек) и 2% больных (3000 человек) остались на всю жизнь калеками.

Ликвидация финансовых последствий Чакской войны в обеих странах состояла из выплаты компенсаций ветеранам и раненым и ревальвации валют, бывших одним из основных источников самофинансирования войны. Девальвация валюты, которую провели обе страны в годы войны дала возможность покрыть большую часть военных расходов. Так, Асуньсьон получил около 6 миллионов долларов внешних займов из Аргентины и местных компаний. Остальную сотню миллионов он добыл за счет принудительного обменного курса и при помощи печатного станка: за годы войны курс парагвайского песо по отношению к доллару США снизился в 5 раз, а количество песо в обороте достигло 740 миллионов. Это вместе с принудительным обменным курсом валюты позволило аккумулировать необходимые средства для ведения войны и оплаты военных поставок из-за рубежа. Боливийское правительство гораздо в меньшей степени прибегало к выпуску необеспеченных денежных знаков: количество боливийский песо в обороте выросло до 3860 миллионов. Вследствие этого курс песо упал за годы войны всего в полтора раза. Сохраняя стабильность своей валюты, Ла-Пас для финансирования военных операций прибегнул к внутренним и иностранным займам, покрывшим до трети военных расходов Боливии.