Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

I b — снаряжение, вооружение, боеприпасы, транспорт

I с — разведка и контрразведка

II а — офицерские кадры

II b — кадры унтер-офицеров и рядовых

III — полевой суд

IV a — вещевое и продовольственное довольствие

IV b — санитарный отдел

IV c — ветеринарный отдел

V — автоколонна

VI — психологическая служба, священники, газета, кинооператоры

В состав дивизии вошла группа военных корреспондентов, а также фотографы и кинооператоры, которым предстояло освещать подвиги добровольцев. Издавали дивизионную газету, за выпуском которой бдительно наблюдали два немецких офицера. Украинские военкоры подчинялись главному редактору эсэсовской газеты «Черный корпус» штандартенфюреру СС Гюнтеру д’Алквену.

Боевая подготовка продолжалась четыре месяца. Учили новобранцев на двух полигонах — на территории бывшей Польши и в самой Германии. На полигоне Нойхаммер провели дивизионные маневры. Приехал Генрих Гиммлер, устроил смотр и остался доволен. Сказал, что дивизию можно отправлять на фронт. Но для начала боевую группу бросили на борьбу с советскими партизанами.

11 августа 1943 года в письме губернатору Вехтеру рейхсфюрер Гиммлер жаловался на «славянскую неблагодарность» галицкой интеллигенции, но все же согласился, чтобы к добровольцам относились как к немцам.

Только в июле 1944 года «Галичину» развернули в районе городка Броды на шоссе, ведущем из Ровно во Львов. Приказ: прикрыть столицу Галиции от наступавшей Красной армии. Три недели шли бои, после чего от дивизии почти ничего не осталось. Остатки «Галичины» — примерно три тысячи бойцов — с трудом вырвались из котла.

Выжившие разбежались, часть ушла в отряды Украинской повстанческой армии*. Остальных вернули на полигон Нойхаммер. Попытались сформировать дивизию заново.

3 мая 1944 года губернатор Вехтер обратился к Гиммлеру:

«Дивизия стала преградой против сползания молодежи Галиции к националистической враждебности против рейха и опорой для молодежи, осознающей себя европейской. Население Галиции в основной своей массе совершенно непоколебимо выказывает себя чуждым большевизму, ориентируется на Европу, а не на Москву.

В связи с этим хотел бы обратиться к Вам, рейхсфюрер, с просьбой использовать галицийскую дивизию СС против Советов и по возможности направить на родину, в Галицию. Конечно, есть множество аргументов против. Но я остаюсь при своем мнении: кто рискует, тот выигрывает! Отправка на родину показала бы им, что немецкое командование им доверяет.

Украинское националистическое движение, с которым большевики ведут борьбу как с «немецкими бандитами», теперь между двух огней, и в нем различимы признаки разложения. Возвращение галицийской дивизии, которая, как я сам мог убедиться во время короткой поездки в Нойхаммер, производит по-солдатски безупречное впечатление, поможет этой дезорганизации».

К губернатору не прислушались. Дивизию перебросили в Словакию, где летом 1944 года с помощью советских и британских парашютистов вспыхнуло антифашистское восстание. Украинские эсэсовцы помогали немецким войскам.

В последние недели существования третьего рейха нацисты были готовы на все — в том числе соглашались и на независимую Украину, тем более что ее судьба уже нисколько не зависела от терпящей военное поражение Германии.

Бывший генерал-лейтенант Андрей Андреевич Власов, который перешел на сторону нацистской Германии и которому немцы разрешили сформировать собственную армию для участия в войне на стороне третьего рейха, предложил украинцам объединить усилия.

УПА* готова была к сотрудничеству с Власовым только при условии, что генерал признает будущую независимость Украины. Власов ответил отказом, сославшись на манифест созданного им Комитета освобождения народов России, который провозгласил лозунг единой и неделимой державы.

Бандера попросился на прием к начальнику главного административного управления СС обергруппенфюреру СС Бергеру. 5 октября его привели к Бергеру. На следующий день обергруппенфюрер доложил Гиммлеру о беседе с Бандерой:

«Бандера не приемлет Власова ни в какой форме как человека великорусского образа мыслей, утверждает, что, сотрудничая с ним, потеряет своих сторонников на Украине.

Бандера заявляет, что его движение стало таким сильным и обрело так много приверженцев, что Сталину не удастся его подавить. Тем более, что после войны Сталин наверняка должен приняться за другие народы и оставить Украину в покое.

Я выразил сомнение в этом, сославшись на конкретное донесение (Главного управления имперской безопасности, как раз сегодня переданное мне бригадефюрером СС Шеленбергом), согласно которому Сталин подготовил целую программу уничтожения украинского народа: всех женщин эвакуируют и ввезут на Украину мужчин и женщин из азаиатских районов. Так что я ему сказал, что он вряд ли сам верит, что Сталин, одержав победу, не расправится и с украинским народом.

Общее впечатление:

Ловкий, упрямый, фанатичный славянин. Своей идее предан до последнего. В настоящий момент для нас невероятно ценен, позже опасен. Ненавидит как великороссов, так и немцев.

Осмелюсь предложить все-таки задействовать Бандеру, чтобы активизировать его движение. Против нас в данный момент он мало что может предпринять, а действуя на нашей стороне, может представить серьезную угрозу для продвижения противника».

Не пожелали объединяться с генералом Власовым и другие украинские вожди.

15 марта 1945 года чекисты допрашивали Матвея Мирошниченко, который когда-то работал в правительстве гетмана Скоропадского, потом эмигрировал в Польшу и состоял в националистической организации «Укражська Громада» («Украинская Держава»),

Он рассказал:

— В конце 1944 года в Берлине совещались руководители всех украинско-националистических организаций. От ОУН* — Мельник и Бандера, от Украинской громады — Павел Скоропадский, от Украинской народной республики — Андрей Ливицкий, от Украинского национального объединения — полковник Омельченко. Обсуждалось создание единого комитета, который возглавил бы деятельность всех украинско-националистических организаций. Такой комитет был создан, и он не согласился на объединение с власовским Комитетом освобождения народов России. Переговоры с немецким правительством вел Андрей Мельник, который выставил ряд условий, в том числе немедленное создание украинского войска, на что немцы не согласились, предлагая концентрировать все антисоветские силы вокруг власовского Комитета освобождения народов России…

Все это в любом случае были пустые хлопоты — неостановимое наступление Красной армии положило конец надеждам и генерала Власова, и его украинских партнеров.