Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

12 марта 1945 года немцы позволили образовать в Веймаре Украинский национальный комитет. В переговорах участвовали глава правительства Украинской народной республики в изгнании Андрей Николаевич Ливицкий (старый друг Петлюры), гетман Павел Скоропадский, Степан Бандера и Андрей Мельник. 17 марта в Веймаре появилось обращение от имени Украинского национального комитета.

Председателем комитета по предложению Ливицкого выбрали Павло Феофановича Шандрука, офицера с богатой биографией. В первую мировую он командовал батальоном в царской армии, дослужился до штабс-капитана. В армии Украинской народной республики принял бригаду, получил погоны генерал-хорунжего. В Польше окончил академию генерального штаба, в звании полковника воевал против вермахта в сентябре 1939 года.

В имперском министерстве по делам восточных оккупированных территорий именно генералу Шандруку вручили документ, зафиксировавший официальное признание Германией Украинского национального комитета. Его подписал министр Альфред Розенберг.

Комитет назначил Шандрука главнокомандующим украинской армией, образовал генеральный штаб и Высший военный совет. После сражения под Бродами дивизия «Галичина» стала, наконец, называться не галицийской, а украинской. Генерал Шандрук получил право именовать ее 1-й украинской дивизией Украинской освободительной армии («Украiнске вызвольне вiйско»), хотя в немецких документах она значилась иначе: 14-я добровольческая гренадерская дивизия войск СС (1 — я украинская дивизия).

17 апреля 1945 года генерал Шандрук принял присягу у нового состава дивизии. Когда изменили название, то поменяли и текст присяги. Теперь клялись воевать «за освобождение моего украинского народа, моей украинской родины». Появились желто-синие кокарды и трезубцы.

Генерал Шандрук приступил к формированию еще одной дивизии. Комдивом утвердили полковника (позже генерал-хорунжего) Петро Гавриловича Дяченко. В состав дивизии вошла группа Тараса Бульбы-Боровца «Полесская сечь».

В последние дни рейха немецкий губернатор Галиции Отто Вехтер признался Владимиру Кубийовичу:

— Какую же неразумную политику мы вели. Чем я могу вам помочь?

— Могу говорить с вами откровенно? — уточнил Кубийович.

Получив согласие, изложил свою просьбу:

— Помогите сделать так, чтобы наша дивизия не попала в руки большевиков. Ей надо разрешить оставить линию фронта и капитулировать перед западными державами.

Вехтер обещал сделать все, что в его силах.

Вместо бригадефюрера СС Фрица Фрайтага подыскали командира-украинца — генерал-хорунжего Михаила Николаевича Крата. Он служил еще в царской армии, потом в петлюровской. В Польше много лет трудился бухгалтером. Но генерал Крат даже не успел принять командование. Приказ Фрица Фрайтага о передаче генералу Шандруку 1-й украинской дивизии датирован 27 апреля 1945 года. Через несколько дней рейх прекратил свое существование. Дивизия — десять тысяч человек — бросила фронт и сдалась англичанам. Бригадефюрер СС Фрайтаг покончил с собой. Отто Вехтер бежал в Италию, скрывался в монастыре в Риме. Заболел туберкулезом и умер в 1949 году.

Позволю себе небольшое отступление. В октябре 1993 года, когда я работал в газете «Известия», к нам, в редакцию на Пушкинской площади, затянул Вячеслав Максимович Чорновил, в советское время видный диссидент. Одаренный публицист, Чорновил был трижды судим: за книгу об интеллигенции, за издание подпольного журнала «Украинский вестник» и за участие в Украинской Хельсинской группе. В перестроечные годы создал Народный рух Украины. В самостоятельной Украине был избран депутатом Рады и занял второе место на выборах президента республики.

Руководители газеты собрались в просторном кабинете главного редактора, чтобы послушать именитого киевского гостя. Моих коллег волновала текущая политика Киева, меня — история. Я расспрашивал Вячеслава Максимовича, как он относится к сотрудничеству украинских националистов с немцами в годы войны.

Чорновил убежденно доказывал мне:

— Вот полицаи в Восточной Украине были предателями. Они — преступники. А ОУН* и УПА* боролись с немцами. Они с Гитлером не сотрудничали. Это было национально-освободительное движение. УПА* и ОУН* не участвовали и в этнических чистках евреев и поляков. Конечно, случались накладки, было и сведение счетов, но УПА* и ОУН* руководствовались благими намерениями. Они совершили тактическую ошибку: сделали ставку на то, что возьмут оружие у немцев, а потом его против немцев и повернут…

Один из коллег под столом наступил мне на ногу: что ты донимаешь гостя неприятными вопросами о далеком прошлом?

Вячеслав Чорновил вызывал симпатию. Но согласиться с ним было невозможно.

Отряды Украинской повстанческой армии*, действовавшие в советском тылу, отвлекали немалые силы Красной армии от войны с вермахтом. Тем самым бандеровцы затягивали Вторую мировую войну, давая возможность немцам держать восточный фронт. Гибли бойцы Красной армии. И пока вермахт держал фронт, внутри третьего рейха продолжалось уничтожение невинных людей. Вот в чем, в частности, вина бандеровцев.

Другое дело, что когда стало ясно — Германия терпит поражение, внутри западноукраинского националистического движения произошла смена ориентиров. Решили искать помощи у Англии и Америки, поэтому отказались от преследования инородцев, заявили о равноправии всех народов. Понимали: антисемитские призывы исключают контакты с Западом. Специальные усилия были предприняты для того, чтобы доказать: евреев убивали исключительно немцы.

Первая войсковая конференция ОУН* в октябре 1942 года постановила:

«Евреев следует не уничтожать, а выселить с Украины, дав им возможность кое-что вывезти из имущества. Поляков — всех выселить, дав им возможность взять с собой, что они хотят. Тех же, которые не захотят уезжать, уничтожить».

В лесных лагерях Украинской повстанческой армии* укрылось от немцев некоторое количество уцелевших евреев. В основном это были врачи, нужные всем. Они лечили раненых и больных бандеровцев, занимались хозяйственными работами. Но составившие костяк УПА* украинские полицейские все равно не могли отказаться от любимого занятия. Находили евреев и убивали.

В августе 1943 года прошла третья чрезвычайная конференция ОУН*. Бандеровцы озаботились своей репутацией:

«Независимо от отрицательного отношения к евреям как орудию московитско-большевистского империализма, мы считаем нецелесообразным на данном этапе международной ситуации принимать участие в антиеврейских действиях, так как не хотим стать пешкой в чужой игре и не желаем отвлекать внимание масс от главных врагов».