Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

В структурах, подчиненных Бандере, выделилась хорошо организованная служба безопасности — наводившая страх безпека. Эсбистами были те, кто еще до войны прошел через немецкую спецшколу в Закопане. Это были бесконечно жестокие боевики, уничтожавшие всех, кого подозревали в сотрудничестве с «москалями». Убивали без всякой жалости, часто с особым садизмом — могли бы застрелить, а вместо этого душили. Пытали тех, от кого надеялись получить важную информацию.

Василий Николаевич Дьячук-Чижевский, который перед войной обитал в Кракове по соседству с главой службы безопасности ОУН* Николаем Васильевичем Арсеничем, рассказывал о нем:

«В 1940 году Арсенич обучался в так называемой старшинской школе для руководящего состава ОУН* в Кракове. После того, как Лебедь возглавил Главный провод ОУН*, Арсенич был назначен руководителем Службы безопасности. Арсенич — человек жесткий, при малейшем подозрении принимает крутые и решительные меры к подозреваемому. Практической работой в Службе безопасности снискал себе славу кровавого человека.

Арсенич — человек грамотный, упрямый и мстительный. В личных разговорах показывает себя довольно мягким, порядочным. Разговаривая с ним, трудно поверить, что это руководитель СБ, совершавший такие кровавые дела. Среди руководителей ОУН* Арсенич пользуется авторитетом и считается кристально чистым человеком, который ни на какие сделки и разговоры не в интересах ОУН* не пойдет. Его приметы: среднего роста, лысый, лоб высокий, широкий, глаза маленькие, темно-серые, жмурится. На лице почти постоянная улыбка. В разговоре спокойный. Походка медленная…»

Другой арестованный член Центрального провода Александр Андреевич Луцкий так описывал Арсенича:

«Низкого роста, хорошо сложен, худое продолговатое лицо, лысоватый, бреет голову, ясные черные глаза. Бандера назначил Арсенича на эту работу, потому что Арсенич — националист до фанатизма, непримирим к врагам ОУН*, предателям и изменникам. Из всех известных мне членов Центрального провода ОУН* он является наилучшим конспиратором и сумел организовать работу Службы безопасности сверху донизу.

Последний раз я виделся с Арсеничем в начале января 1945 года в Рогинских лесах. Он находился под охраной боевки в составе сорока человек. Вся боевка вооружена автоматами и имеет три пулемета. В целях конспирации Арсенич ежедневно менял место своего нахождения».

Руководство наркоматов госбезопасности и внутренних дел предупреждало все территориальные органы, что отделы службы безпеки УПА* ведут террор против советско-партийного актива и чекистов, выявляют и уничтожают всех, кто помогает восстановлению советской власти, а также ищут агентов органов госбезопасности. Основания для тревоги были: «уже отмечены случаи увода и уничтожения нашей агентуры».

Начальника безпеки уничтожили раньше, чем добрались до главнокомандующего Украинской повстанческой армии*. В августе 1946 года в министерстве внутренних дел Украины создали оперативную группу для розыска и ликвидации «Михайло».

В последних числах января 1947 года министр внутренних дел СССР Круглов доложил Сталину, Молотову, Берии и новому секретарю ЦК партии по административным органам Алексею Александровичу Кузнецову:

«Органами МВД УССР было установлено, что в лесу восточнее села Жуков Бережанского района Тернопольской области в схроне скрывается член Центрального провода ОУН*, руководитель Службы безопасности по кличке «Михайло».

23 января оперативно-войсковая группа МВД в двух километрах восточнее села Жуков обнаружила схрон. На предложение сдаться один из бандитов выскочил и открыл огонь из автомата. Ответным огнем он был убит. Когда чекисты проникли в схрон, то обнаружили четыре трупа.

Это были: Николай Васильевич Арсенич-Березовский, кличка «Михайло», глава службы безопасности Центрального провода ОУН*, его жена Ганна Гунько-Арсенич, кличка «Вера», руководитель женской референтуры Львовского городского провода ОУН*, и «Наталка» — связная Центрального провода ОУН*, агент органов МВД. Труп четвертого боевика опознать не удалось — его лицо было обезображено взрывом гранаты.

Находившийся в схроне Арсенич выстрелами из пистолета застрелил свою жену и связную, после чего облил керосином документы, поджег их и застрелился сам.

Агент, которая навела розыскную группу на след начальника беспеки, конечно же, не предполагала, что тоже погибнет в ходе операции. Арсенич считал, что боевики УПА* живыми в руки чекистов не попадают…

Под давлением советских войск формирования Украинской повстанческой армии* отступили на территорию Польши и Чехословакии или ушли в подполье, надеясь отсидеться там до начала третьей мировой войны, на которую сильно надеялись. Верили в неминуемое столкновение Советского Союза и Соединенных Штатов и рассчитывали, что теперь их национальные мечты реализуют американцы.

В мае 1945 года Провод ОУН* составил декларацию: «Украинское освободительно-революционное движение не было и не является понятием, тождественным итальянскому фашизму или немецкому национал-социализму, так как в теории и практике оно поставило себя в положение противника этих доктрин.

На ближайший период перед угнетенными народами СССР стоят следующие задачи:

а) на каждом шагу расшифровывать империалистическую реакционную и угнетательскую суть сталинского режима, особенно вскрывая роль компартии и привилегии господствующей верхушки;

б) физически ликвидировать наиболее активных выслужников и агентов сталинских вельмож;

в) организовать подпольно-революционные ячейки во всех средах многогранной жизни СССР.

Начиная с гетмана Мазепы, на протяжении XVIII, XIX и XX столетия, Москва, белая и красная, всегда клеймила освободительную самостийницкую украинскую политику пятном агентурное™ и продажности: обвиняла в сотрудничестве со шведами, с поляками, турками, англичанами, австрийцами и, наконец, с немцами.

Уже с первых дней немецкой оккупации украинских земель в 1941 году весь революционно-украинский лагерь очутился в условиях подпольно-конспиративной борьбы с немцами и своей бескомпромиссной политикой поставил себя в положение врага немецкого империализма. Начиная с 1942 года и до последних дней немецкой оккупации 1944 года УПА* вела неравные кровавые бои с немцами, охраняя население от насильственного увоза в Германию и от полного ограбления хлебных запасов.

Мы решительно против отнесения нас к прислужникам немцев. Для нас одинаково враждебны как фашизм, так и большевизм. Неудивительно, что гитлеровцы называли нас сообщниками Сталина, а большевики — союзниками Гитлера».

Вторая мировая заканчивалась. Отношения Москвы с союзниками портились. Сталин подозревал американцев и англичан во всех смертных грехах и требовал представить доказательства связей украинского подполья с союзниками.