Леонид Млечин - Степан Бандера и судьба Украины

А обвинительное заключение по делу Натальи Шухевич-Березинской было готово 16 июля. Оно стало объемнее и было отправлено на рассмотрение Особого совещания с ходатайством вдвое увеличить срок лишения свободы. Просьбу удовлетворили. 8 сентября ей дали десять лет лагерей.

Тяжелобольного отца Романа Шухевича тоже арестовали и в октябре 1947 года выслали в Кемерово. Он дороги не перенес и умер. Но родных о его смерти не поставили в известность. Осведомитель, старательно составлявший отчеты о беседах с Тарасом Шухевичем, сообщил в управление, что побывал у него 4 января 1948 года. Тарас Владимирович сказал:

— О брате я сам ничего не знаю, поэтому не могу даже выслать ему денег, в которых он, несомненно, нуждается. Лучшее было бы, если бы он смог соединиться со своей женой и дочерью, находящимися в Джамбуле. Но едва ли ему это удастся сделать.

В западных областях продолжалась кровавая война с националистическим подпольем, которое все еще пользовалось поддержкой местного населения. Жизнь на освобожденной от немцев территории была крайне тяжелой. Даже Киев еще не был восстановлен. Первомайская демонстрация шла по Крещатику, но самого Крещатика фактически не было, вместо домов — руины.

— Вчера ехал по одной улице, — негодовал Хрущев, — и видел, как лежали два инвалида с костылями и просили милостыню. Это позор! Почему такое допускают? Я считаю, что это недосмотр милиции. Молодые люди, а просят милостыню. Куда это годится? Что мы, не можем инвалидов устроить? Есть среди них и неплохие люди. Но они морально опустились. Надо их выровнять, надо поработать с ними.

Никому не нужных инвалидов войны не только в Киеве, а по всей стране милиция убирала с улиц, чтобы они своим видом не портили настроения начальству.

Осенью сорок шестого начался жестокий голод. Это был тяжелейший год — из-за небывалой засухи собрали втрое меньший урожай, чем надеялись. 16 сентября 1946 года подняли цены на товары, которые продавались по карточкам. 27 сентября появилось постановление «Об экономии в расходовании хлеба» — оно сокращало число людей, которые получали карточки на продовольствие. Лишиться карточек было тяжким ударом: чем кормить семью? Купить в магазинах было нечего!

Хлебозаготовки сорок шестого года оставили Украину без хлеба. Однако же в нехватке хлеба обвиняли колхозников, «разбазаривавших государственный хлеб». Сажали председателей колхозов. Сталин приказал выкачивать зерно и оставил деревню без хлеба.

«Голод 1946 года как бы продолжал трагедию голодомора 1933 года, — вспоминал Александр Капто, секретарь ЦК компартии Украины. — Умерших не успевали выносить не только из сельских хат. Они лежали у забора, у опустевшего магазина, просто во дворе. Многие высохли настолько, что тела, казалось, хватало только для заедавших вшей, другие опухли до неузнаваемости…»

По данным органов внутренних дел республики, к лету сорок седьмого больше миллиона человек страдали от дистрофии, триста с лишним тысяч, надеясь спасти, госпитализировали, сорок шесть тысяч жителей Украины умерли от голода. Попытки Хрущева добиться от Сталина выделения хлеба для Украиы успехом не увенчались.

Никита Сергеевич представил вождю записку с описанием бедственной ситуации в республике. 20 октября 1946 года получил уничтожающий ответ:

«Тов. Хрущеву

Копия: членам и кандидатам политбюро

Я получил ряд Ваших записок с цифровыми данными об урожайности на Украине, о заготовительных возможностях Украины, о необходимом количестве пайков для населения Украины и тому подобное.

Должен Вам сказать, что ни одна из Ваших записок не заслуживает внимания. Такими необоснованными записками обычно отгораживаются некоторые сомнительные политические деятели от Советского Союза для того, чтобы не выполнять задания партии.

Предупреждаю Вас, что если Вы и впредь будете стоять на этом негосударственном и небольшевистском пути, дело может кончиться плохо».

Россия находилась не в лучшем положении. В последующие годы урожай был выше, голод прекратился, но продовольствия не хватало. В ЦК потоком шли письма из Рязани — нет ни хлеба, ни молока, ни мяса. Член политбюро Георгий Максимилианович Маленков поручил секретарю ЦК Аверкию Борисовичу Аристову проверить, что там происходит. Когда тот вернулся, Маленков поинтересовался:

— Как там дела? Перебои со снабжением?

— Нет, — доложил Аристов, — какие там перебои! Просто нет хлеба.

— Товарищ Аристов, без паники, — сказал невозмутимый Маленков. — Пишите на имя товарища Сталина результат проверки.

Не успел Аверкий Борисович составить докладную, как его пригласили к Сталину. Вождь поинтересовался:

— Что там, в Рязани? Перебои?

— Нет, товарищ Сталин, — доложил Аристов, — не перебои, а давно там хлеба нет, масла нет, колбасы нет. В очереди сам становился с шести-семи утра, проверял. Нет хлеба.

Сталину слова Аристова не понравились.

— Что у нас за секретарь обкома сидит в Рязани? Шляпа. Почему не сигнализировал нам? Снять его с работы! — кричал рассвирепевший Сталин.

Аристов все же успел вставить, что такое положение с хлебом существует и в других городах. Его поддержал Никита Сергеевич.

— Товарищ Сталин, наша Украина пшеничная, а пшеницы, белого хлеба в продаже не бывает, — доложил Хрущев. — Украинцы с болью говорят: нас суррогатом кормят. А украинцы привыкли белый хлеб кушать…

Сталин выслушал и снисходительно распорядился:

— Дайте украинцам белый хлеб.

Он не знал, что в стране хлеба мало и давать нечего.

Голод подпитывал антисоветские настроения. Руководитель Украины требовал от чекистов избавить его от ОУН* и УПА*. Хрущев советовал партийным работникам и чекистам:

— Нужно, чтобы секретари обкомов и начальники управлений НКВД и НКГБ и, соответственно, районные руководители составили справки — списки банд. Сводки, которые я получаю от вас, очень скудные, от них уже мутит, там столько пишут глупостей. Некоторые из вас подписывают, не читая, а я должен читать.

Начальники райотделов жаловались, что у них нет автотранспорта. Пока войска доедут до села, бандиты успевают уйти:

— Мы пешком идем, машины у нас нет.

Хрущев недовольно отвечал:

— Банды тоже не на машинах! На машины не рассчитывайте, машин не дадим.

6 января 1945 года Хрущев выступал во Львове на совещании секретарей обкомов, начальников областных управлений НКВД И НКГБ западных областей. Предложил:

— Нужно провести перепись населения каждого села и хутора. Такой-то где? Не знаем… Значит, сказать, что предупреждаем: если не явится, ну, предположим, через десять дней, вся ваша семья будет выселена. Распишитесь в том, что вам об этом объявлено. Это, конечно, наведет страх, ну, а нам это и нужно.