Павел Знавец - О забытых моментах трагедии

На мой взгляд, даже после эпизода с отклонением очень разумного, почти спасительного для Верховного Совета предложения депутата Владимира Нистюка и назначения даты проведения референдума на 24 ноября 1996г. всё ещё имелся , пусть и небольшой, но шанс победить Лукашенко на референдуме его же оружием. Т.е. с помощью волеизъявления народа.

И если бы не поразительное непонимание ситуации и просто трусость руководства Верховного Совета и депутатов, этот шанс можно было хотя бы попытаться использовать на полную катушку. По крайней мере можно было прочно сформировать в общественном сознании образ Александра Лукашенко как поклонника Адольфа Гитлера, чем вызвать негодование ветеранов войны и пенсионеров -- основной опоры Лукашенко.

При наличии всех имевшихся тогда информационных средств коммуникаций с людьми, начиная от выпуска листовок и газет и заканчивая интервью на российских телеканалах, которые тогда не блокировались , такая задача отнюдь не выглядела фантастической. Тем более, что имелась аудиозапись хвалебных высказываний А.Лукашенко в адрес А.Гитлера.

Но Верховный Совет и его руководство, как уже отмечалось выше, и здесь проявили удивительную трусость. Кроме, пожалуй, вице-спикера Верховного Совета Геннадия Карпенко и ещё, как ни странно, первого вице-спикера, депутата-коммуниста Василия Новикова, который, к слову, блестяще говорил по-беларусски и вёл заседания Верховного Совета, как и положено, исключительно по-беларусски.

Но может Шарецкий и К* целиком и полностью полагались на помощь из Москвы? Вопрос звучит риторически.

И как ни грустно и печально сегодня констатировать, но Шарецкий и К* в той ситуации, в присутствии Лукашенко, как принято в таких случаях говорить, позорно слились.

Поясняю ещё раз для тех, кто не понял: они струсили. И полностью провалили при голосовании включение в список выносимых на референдум вопросов так называемый "вопрос по Гитлеру".

Этот вопрос был инициирован и письменно подготовлен к рассмотрению в Верховном Совете автором этих строк при содействии Дмитрия Булахова -- ещё одной яркой, противоречивой и трагичной личности в новейшей беларусской истории.

В холодную осень 1996-го инициированный мной "вопрос по Гитлеру" так и не был включён депутатами Верховного Совета 13-го созыва в список вопросов, предлагаемых для вынесения на референдум.

Логику этого провала до сих пор не могу ни понять, ни рационально объяснить. Ведь даже сам Лукашенко после моего выступления в парламенте не смог даже возразить против включения этого вопроса в референдумный список. Более того, признал, что депутаты имеют на это полное право.

Вместо этого убойного вопроса руководство Верховного Совета, т.е. коммунисты и аграрии, помимо наспех написанного проекта конституции, включили стандартные для той ситуации вопросы выборности глав исполнительной власти на местах и проч. Чем поспособствовали, как говорят политологи, замыливанию темы. Т.е. невольно и неосознанно помогли Лукашенко, подыграв его электорату. Вспомним тогдашние мысли и чаяния не только электората Лукашенко, но и растерянного и одурманенного телевизором( плюс работавшей тогда почти в каждом доме радиоточкой ) неопределившегося "болота": мол, эти "зажравшиеся" депутаты, коммунисты и аграрии, мешают Президенту, назло ему суют свою конституцию, чтобы увеличить себе льготы и т.п.

Именно в таком ключе и шла тогда государственная пропаганда против деятельности Верховного Совета и его депутатов. Надо признать, что лукашенковская пропаганда дошла тогда, что называется, до самой точки, буквально выедая мозги простым людям. Всему населению Беларуси, как баранам в стаде, в телевизионных промороликах референдума "усатый" лукашенковский "телевизор" в режиме нон-стоп объяснял, как и что нужно правильно , но только с точки зрения Лукашенко и его окружения, зачёркивать при голосовании вопросов в референдумном списке.

Не буду подробно на этом останавливаться, а лишь ещё раз подчеркну: вынесение на референдум альтернативного коммуно-аграрного проекта конституции, пусть даже разбавленного правильными, но стандартными вопросами, в той ситуации было ошибкой. Ошибкой, которую в кульминационный момент Шарецкий, Калякин и др. всё же признали. И пытались исправить с помощью импичмента, но...

Но потом струсили и решили прибегнуть к "мирному" разрешению конфликта с Лукашенко с помощью российских "друзей". И эти российские "друзья", эти "строевы, селезнёвы, зюгановы" под началом "Степаныча"(т.е. премьер-министра РФ Черномырдина) , "помогли". Но не им, а Лукашенко.

До сих пор не покидает чувство брезгливости от встречи депутатов Верховного Совета Беларуси в Овальном зале парламента в ноябре 1996г. с лидером российских коммунистов Зюгановым. Лидер крупнейшей тогда думской фракции КПРФ в российском парламенте Геннадий Зюганов прибыл в те решающие дни противостояния как бы "четвёртым" в списке спасателей Лукашенко. Так сказать, в "прицепном вагоне поезда Москва-Минск". Якобы, чтобы помочь соратникам -- коммунистам из Беларуси. А в реальности -- чтобы "друг детства" С..Шарецкого , спикер верхней палаты российского парламента -- Совета Федерации г-н Егор Строев правильно сориентировался в ситуации.

Так и напрашивается известное в народе для таких ситуаций несколько грубое, но очень точное изречение: " Таких друзей -- за .... и в музей!". Вместо грубого слова из трёх букв мною употреблено в целях политкорректности многоточие. Но мой читатель , полагаю, это не только знаток беларусской мовы, но ещё и "великого и могучего" русского языка со всеми его блестящими по глубине смысла, часто рифмованными изречениями с употреблением слов из ненормативной лексики.

По первой части моего повествования -- небольшое хронологическое уточнение. Парламентские дебаты по назначению даты того злосчастного референдума происходили, конечно, не 5 ноября 1996г., а 6 сентября 1996г. А 5 ноября 1996г. в Постановление Верховного Совета от 6 сентября 1996г. были внесены поправки в соответствии с решением Конституционного Суда Республики Беларусь от 4 ноября 1996г. о консультативном характере вопросов из референдумного списка, касающихся принятия изменений(новых редакций) Конституции.

Моё мнение по поводу решения Конституционного Суда от 4 ноября 1996г. таково: оно половинчатое. Исходя из принципа верховенства права Конституционный Суд обязан был принять решение, запрещающее исполнительной ветви государственной власти, т.е. Президенту и Кабинету министров, выносить на референдум любые вопросы, касающиеся внесения изменений в Основной Закон(Конституцию),которые перераспределяют либо изменяют полномочия в существующем конституционном балансе ветвей власти.