Александр Вдовин - Борьба в сталинском окружении за подступы к власти в 1945-1953 годах

Недовольство Сталина было вызвано также восторженным приёмом, ока­занным Ахматовой 3 апреля 1946 года в Колонном зале Дома союзов на вече­ре встречи с ленинградскими поэтами. Вечер был проведён в нарушение ка­сающегося Ахматовой негласного постановления 1925 года: не арестовывать, но и не печатать. У Зощенко “недостатки” оказались ещё существеннее. Не­доброжелатели Жданова играли на том, что сатирические произведения пи­сателя использовались в годы войны Геббельсом для уничижительных оценок русского человека. Однако кремлёвская критика писателей была непоследо­вательной. Уже в сентябре 1947 года десять “Партизанских рассказов” Зощен­ко были опубликованы в журнале “Новый мир”. Ахматова была восстановле­на в Союзе советских писателей в январе 1951 года, Зощенко заново принят в Союз писателей в июне 1953-го. В деле Ахматовой и Зощенко Жданов, по выражению его биографа А. Н. Волынца, “попал под раздачу”: “Георгий Маленков, чей клан боролся за власть, собрал подборку политически вредных цитат из ленинградских газет и журналов того года и показал Сталину. Тот вы­звал ленинградского секретаря, которому пришлось несколько судорожно ре­агировать” 24. Тем не менее, Жданову удавалось сохранить позицию второго лица в Политбюро ЦК ВКП(б) до лета 1948 года.

Проигрыш “ленинградцев” явственно обозначился 1 июля 1948 года в свя­зи с возвращением из опалы Маленкова и новым назначением его на пост се­кретаря ЦК. Внезапная смерть Жданова 31 августа 1948 года ускорила раз­гром “ленинградцев”. В начале 1949 года от обязанностей секретаря ЦК был освобождён А. А. Кузнецов, из Политбюро вывели Вознесенского. В то же время были ослаблены позиции “старой гвардии”. В марте 1949 года Микоян (связанный родственными отношениями с Кузнецовым) был освобождён от руководства внешней торговлей. Молотов утратил пост министра иностранных дел (назначен А. Я. Вышинский). Смещение Молотова, остававшегося в со­знании народных масс вторым лицом в государстве, фактически означало ли­шение его возможности наследовать высшую власть в стране в случае ухода от дел Сталина.

Период с марта 1949 года по июль 1951-го характеризуется резким усиле­нием в руководстве позиций Маленкова и Берии (шансы последнего подкреп­лялись успешным испытанием атомной бомбы), приближением к властному Олимпу Н. С. Хрущёва (в декабре 1949 года избран первым секретарём МК и МГК и секретарём ЦК партии и сменил на этих постах “ленинградца” Г. М. По­пова). Параллельно происходило укрепление позиций заместителя председате­ля Совмина СССР Н. А. Булганина. В феврале 1948 года он был переведён из кандидатов в члены Политбюро, а в феврале 1951 года утверждён председате­лем бюро Совмина по военно-промышленным и военным вопросам.

В 1949 году по сфабрикованному при активном участии Маленкова “Ленин­градскому делу” началось уголовное преследование большой группы руково­дителей. Первые аресты произведены в августе. А. А. Кузнецов, М. И. Роди­онов и П. С. Попков обвинялись в проведении в Ленинграде Всероссийской оптовой ярмарки без специальной санкции правительства, Н. А. Вознесен­ский — в умышленном занижении государственных планов, фальсификации статистической отчётности и утере секретных документов. Очевидно, что в свя­зи с арестами “преступников” столь высокого ранга в январе 1950 года была восстановлена смертная казнь, отменённая 26 мая 1947 года.

Подоплёка преследований “ленинградцев” хорошо представлена в подго­товленном Маленковым и Берией проекте закрытого письма Политбюро членам и кандидатам в члены ЦК от 12 октября 1949 года: “Можно считать установлен­ным, что в верхушке бывшего ленинградского руководства уже длительное время сложилась враждебная партии группа... С одним из руководящих чле­нов этой группы Капустиным, как выяснилось теперь, во время пребывания его в 1936 г. в Лондоне установила связь английская разведка. Сейчас стало очевидным, что Кузнецов А. и Попков имели сведения об этом, но скрыли их от ЦК... Во вражеской группе Кузнецова неоднократно обсуждался и подго­тавливался вопрос о необходимости создания Российской коммунистической партии большевиков... и ЦК РКП(б) и о переносе столицы РСФСР из Москвы в Ленинград. Эти мероприятия Кузнецов и др. мотивировали в своей среде клеветническими доводами, будто бы ЦК вКп(6) и Союзное правительство проводят антирусскую политику и осуществляют протекционизм в отношении других народов за счёт русского народа” 25. Большую долю ответственности Маленков и Берия возлагали и на покойного Жданова.

На ещё одну причину подозрительности Сталина в отношении “ленинград­цев” указывается в мемуарах А. И. Микояна. По его словам, “ленинградцы” были якобы “недовольны засильем кавказцев в руководстве страны и ждали естественного ухода из жизни Сталина, чтобы изменить это положение, а по­ка хотели перевести Правительство РСФСР в Ленинград, чтобы оторвать его от московского руководства” 26. П. С. Попкову припоминали, что он в разгово­рах со “встречными и поперечными” “агитировал” за создание, по образцу других союзных республик, Компартии России со штаб-квартирой в Ленин­граде, за перевод туда правительства РСФСР. О Вознесенском говорили как о будущем председателе Совета Министров РСФСР, о Кузнецове — как о пер­вом секретаре ЦК КП РСФСР, о Жданове — как о генеральном секретаре. У обвиняемых были и другие прегрешения, но главные — “и “кавказцы”, и же­лание отдалить руководство России от руководства СССР — были рассчитаны на Сталина: он охотно клевал на такие вещи” 27. И тут он легко поддался вну­шению: “Если из его рук уходит российская партия и российская государст­венность, то он остаётся генералом без армии”. Как написал о Сталине С. Ю. Рыбас, после войны “он испугался того, что во время войны пестовал как непобедимую силу, — русского национализма” 28. Иными словами, Жданов и “ленинградцы” шли национал-большевистским путём несколько дальше, чем это было приемлемо для Сталина. Так или иначе, но он не дал своей санкции на рассылку письма Маленкова и Берии от октября 1949 года, одна­ко карательную машину против “ленинградцев” не остановил.

В конце сентября 1950 года обвиняемые предстали перед судом. Средст­ва массовой информации о нём ничего не сообщали, чтобы не давать повода для слухов о расколе в руководстве страны. После расстрелов 26 главных об­виняемых (1 октября 1950 года) последовала “чистка”, закончившаяся уволь­нением с работы и осуждением 69 руководителей, обязанных своим выдви­жением ленинградской партийной организации, и 145 их близких и дальних родственников. Из 214 осуждённых 36 работали в Ленинградском обкоме и горкоме партии, в областном и городском исполкомах, 11 занимали руково­дящие посты в других обкомах партии и облисполкомах, 9 — в райкомах и райисполкомах Ленинградской области.