Стивен Поттс - Второе нашествие марксиан: Беллетристика братьев Стругацких

Следующий такой момент имеет место в главе 4, после того, как Румата провел ночь в попойке со своим местным другом, бароном Пампой, добрым гедонистом. Только на следующее утро он вспоминает скандалы в тавернах и то, как он ворвался в дом своей возлюбленной, Киры, задумав насилие. Хотя он и проходит через ритуал очищения в то утро, перед тем как предстать перед Кирой, его человеколюбие изменяется. Главой позже, после того, как он надменно оскорбил штурмовика-часового, он анализирует это изменение: он действительно стал «высокородным хамом» доном Руматой; он теперь действительно презирает своих врагов и тех, кто стоит ниже него на социальной лестнице, это «замечательное существо, называемое „человек“».

Антон, землянин, скрывающийся под маской Руматы, деградирует под влиянием окружения. В феодальном Арканаре нет места для просвещенной индивидуальности, что Антон-Румата и осознает со все большей горечью на протяжении повествования. И проблема этого общества и серой орды не имеет простого решения. С одной стороны, в начале романа Румата — к собственному отвращению — представляет себе убийство Рэбы и его присных. Но результатом этого — в его воображении — будет хаос: бандиты Ваги Колеса наводнят незащищенную страну, равно как и варвары с гор; испуганные граждане вынуждены бежать в глушь и голодать или быть убитыми, в то время как дворяне уничтожают друг друга в борьбе за власть. Рассуждения Руматы недалеки от истины, что подтверждают последующие события — Ночь длинных ножей, когда — отсылка к одному из кровавых эпизодов нацизма — Дон Рэба в столице развязывает руки серым штурмовикам. Объединившись с ночной армией Ваги Колеса, они убивают всех, намеченных этим движением мелкой буржуазии под руководством Рэбы, включая немалое число самих буржуа. Штурмовики же, в свою очередь, убиваются и вытесняются конными монахами Святого Ордена, использующими оппортуниста Рэбу как номинального диктатора в то время, как они удерживают значительную власть.

В ходе этого переворота Румата продолжает признавать, что в любых социальных переменах заключено зло. В дискуссии (описанной в главе 8) со спасающимся интеллектуалом, доктором Будахом, Румата спрашивает, как тот полагает: что бы бог мог сделать для того, чтобы мир стал лучше (с точки зрения людей). Когда Будах предлагает снабдить людей всем необходимым для жизни, Румата отвечает (встав на позицию бога), что сильные продолжат забирать у слабых. Когда Будах предлагает вразумить жестоких правителей, Румата подчеркивает, что вразумленные правители будут замещены более жестокими и от того более сильными. Картина человечества, которую Румата нарисовал, показывает, что сильные непрерывно подавляют слабых, удовлетворение всех потребностей ведет либо к жадности, либо к апатии, а единственный путь к человеческому счастью — «стереть это человечество с лица Земли и создать новое на его месте».

Эта точка зрения далее внедряется в сознание в следующей главе, когда Румата разговаривает с вождем мятежников Аратой. Последний — фигура замечательная, хоть и трагическая, частично ослепленный и искалеченный жестоким прошлым. Он поднимал одну группу рабов или серфов на восстание за другой, с тем только результатом, что они либо оставались рабами (проиграв восстание), либо становились сами угнетателями, заменив прежних. Как Румата замечает, «Ты еще не знаешь, что враг не столько вне твоих солдат, сколько внутри них». Все альтернативы мерзкому жестокому обществу Арканара, похоже, отвергаются — из-за природы человеческой.

Все же, что вообще характерно для манеры Стругацких, проблеск надежды остается. Даже в Арканаре человечество не сплошь плохое, а просто склонное ко злу. Румата делает такой вывод после нескольких случаев чуткого общения с десятилетним арканарским принцем. В этом ребенке, как и в других детях, которых он встречал в этой стране, «не было никаких следов и задатков» низости. Хотя из этих детей, — размышляет Румата, — «вырастали потом и зверство, и невежество, и покорность». Смотря на покрытый ночью город, он напоминает себе, что обитатели его «были еще не людьми в современном смысле слова, а заготовками, болванками, из которых только кровавые века истории выточат когда-нибудь настоящего гордого и свободного человека».

Деформирующая и искажающая человеческую сущность сила окружения наиболее ярко показана в кульминации романа. Когда отряд злых монахов Святого Ордена пытается воздействовать на Румату косвенно — атакуя дом его возлюбленной Киры, — он бросается на ее защиту. В конце Киру убивают арбалетной стрелой, и когда мы в последний раз видели Румату на планете, он ждал, с мечом в каждой руке и с кровавым отмщением в мыслях, когда монахи сломают дверь. Жертвой, которую ему пришлось принести ради любви к Кире и страстной привязанности к этой стране, стало принятие насилия этого мира и более варварских побуждений того человечества.

Интересная, хотя и несколько таинственная, точка зрения на события, описанные в основном повествовании, представлена в «Прологе» и «Эпилоге», обрамляющих повествование. В обоих действие происходит в российской сельской местности на Земле утопического будущего, в обоих фигурируют Антон — дон Румата в Арканаре — и его друзья: Пашка (на другой планете — дон Гуг) и Анка. В «Прологе» они — дети, наслаждающиеся днем на природе. После игры в разбойников, развлечения становятся более серьезными, когда Антон принимает вызов Анки — сбить арбалетной стрелой с Пашки его головной убор, в стиле Вильгельма Телля. Хотя он и целится высоко, самый факт, что он в конце концов стреляет, подвергая необоснованному риску человеческую жизнь, омрачает день. Антон в конце концов уходит от товарищей, чтобы исследовать заброшенную одностороннюю дорогу, которую он называет «анизотропным» шоссе. Когда дети возвращались домой, Антон рассказал остальным, что в конце шоссе он нашел взорванный мост и «скелет фашиста, прикованный к пулемету».

После пребывания в Арканаре все трое вновь встречаются, что описано в коротком эпилоге, где Пашка открывает Анке, что Антон пережил срыв (в чем-то наподобие землянина в повести «Попытка к бегству») и жестоко уничтожил монахов. Институт Экспериментальной Истории немедленно эвакуировал Антона с планеты и вернул его в русские леса для медленного, постепенного выздоровления. Пока Анка ждет появления Антона, Пашка напоминает ей о том, как Антон пошел по односторонней дороге и нашел скелет фашиста. Пашка продолжает, размышляя: «Будто есть какая-то связь… Шоссе было анизотропное, как история. Назад идти нельзя. А он пошел. И наткнулся на прикованный скелет». Анка не замечает значимости события, в которой, впрочем, и сам Пашка не уверен.