Николай Непомнящий - Гарри Гудини

Гудини был здоров, умен и настойчив. Эти качества стороннему наблюдателю могли показаться его единственными достоинствами. Но было и еще одно. Гудини имел лицо настоящего мужчины. Стоило ему сосредоточиться, и его пламенная энергия могла пленить, заворожить публику. А потом — улыбка, и вот уже серо-голубые глаза, горевшие секунду назад, весело искрятся. Он мог улыбаться победной, чарующей улыбкой, которая заставляла толпу забывать о неудачном трюке. Эта простосердечная, живая улыбка озаряла его лицо до последнего дня. Она нередко выручала его из серьезных передряг. В пивных, где он выступал, без обезоруживающей улыбки было не выжить.

Позвольте мне открыть дверцу этого шкафа, который стоит на четырех ножках, и показать вам, что внутри сидит девушка. Теперь я закрою дверцы. Я вонзаю три меча в одну стенку шкафа, три — в другую, а еще один — через его верх, направлением книзу. Настоящий садизм, потому что теперь бедная девушка наверняка пропорота этими саблями. Что же с ней случилось?

Я открываю дверцы. Все сабли прошли сквозь стенки. Что касается девушки — она пропала! Теперь я быстро закрываю дверцы, вынимаю сабли. Открываю дверцы опять — и там сидит девушка. Она снова возникла!

В чем секрет?

Ну так что же случилось с девушкой на самом деле? Она не могла убежать, потому что шкаф стоит на четырех ножках, и нигде рядом с ним не было путей к отступлению — никаких занавесок или люков в полу.

Ответ на вопрос заключается в том, что все это время девушка оставалась в шкафу. В тот момент, когда я закрыл дверцы, она сдвигала там внутри перед собой зеркала. Зеркала встретились под заранее рассчитанным углом — так, что вы даже их не заметили. Сабли, которые я продевал через стенки, все входили внутрь шкафа. Зеркала отражают стенки шкафа так, что вы принимаете их самих за заднюю стенку.

Для меня несложно истыкать стенки саблями перед двумя" зеркалами так, что, когда я открою дверцы, вы увидите мечи и — вы так подумаете — заднюю стенку шкафа. В тот момент, когда я вынимаю сабли, девушка внутри сдвигает зеркала на их прежнее место и они перестают ее загораживать. Она снова появляется!

На шумной «игровой площадке» у моря на Кони-Айленд есть улица Боверн с многочисленными кабаре, знаменитая сегодня тем, что именно на ней стал выступать честолюбивый юноша. Позднее на ней давали представления Эдди Кантор, Ирвинг Берлин, Джимми Дюран и Винсент Лопес.

«Братья Гудини» выступали теперь в кабаре и дешевых театрах водевилей Кони-Айленда.

Гарри сделал шаг вверх из своего балагана в театр Джерроу. Вместе с Дэшем он демонстрировал в театре трюк с ящиком.

Они поставили его добротно. Одному из партнеров связывали шнурком запястья и запирали его в ящике. Занавес опускался. Второй партнер, высовывая голову из-за занавеса, считал: «Раз, два…» (тут его голова исчезала). Возглас: «Три», и появлялась голова второго брата. Занавес раздвигался. Ящик был открыт, и внутри, связанный шнуром, сидел Гудини, в начале фокуса стоявший снаружи.

Это были последние дни «Братьев Гудини». Скоро на афишах стали писать просто «Гудини». Ибо на сцене стала выступать девушка — мини-, атюрная, меньше ста фунтов (чуть больше сорока килограммов — Ред .) весом, совсем недавно пришедшая в шоу-бизнес. Ее артистический псевдоним был Бесси Рэймонде. Впоследствии Дэш утверждал, что первым познакомился с ней. Но она влюбилась в Гарри и вышла за него замуж.

В биографии, разрешенной к публикации Беатрис (Бесси) Гудини и озаглавленной: «Гудини: его жизнь, описанная Гарольдом Келлоком на основе воспоминаний и дневников Беатрис Гудини» (Нью-Йорк, 1928), история встречи Гудини с Беатрис, его неистового ухаживания и женитьбы на ней описана в подробностях. Во время одного из представлений он, исполняя номер «Чернила из воды», пролил кислоту на платье маленькой Вильгельмины Ранер. Гарри взял у нее адрес, зашел, чтобы попросить прощения и отдать платье в починку. Затем он пригласил девушку посетить Кони-Айленд, где она прежде не бывала, допоздна задержал ее, и, когда она запаниковала, боясь получить взбучку от матери, тотчас же попросил ее руки. Их брак без проволочек оформил Джон Маккэйн, глава администрации Кони-Айленда. Это произошло 22 июня 1894 года.

Молодожены не могли иметь собственного дома. Часто они жили в комнатушках над театрами, в которых выступали. Плата за жилье вычиталась из их заработка. В других случаях они приезжали к мамаше Вайс.

Бесс Гудини утверждала, что госпожа Вайс относилась к ней, как мать. Возможно, Бесс очень не хватало родительской любви. После того как умер ее отец, иммигрант из Германии, ее мать вышла замуж за сына раввина и стала для Бесс чужой. Но есть свидетельства тому, что госпожа Вайс и ее невестка испытывали друг к другу несколько иные чувства. Видимо, правда лежит где-то посередине. Так или иначе, она уживалась в большой семье. У нее самой было девять сестер и брат. Возможно, это облегчило ей жизнь в доме Вайсов.

Гарри, судя по всему, скопил какие-то деньги или же сумел быстро договориться с типографией. Скоро его выступления в паре с женой уже сопровождались рекламными листками с иллюстрациями, показывающими, как делается трюк с ящиком: «Гудини представляют свою чудесную тайну. МЕТАМОРФОЗА. Смена в три секунды. Величайший новый трюк в мире! Все принадлежности, используемые в этом номере, обследуются представителями публики»

Дамы и господа, этот шатер восьми футов в высоту (два метра сорок сантиметров. — Ред .), стоящий на сцене, — точная копия шкафчиков, которые множество спиритов используют на своих сеансах. Из подобных шкафчиков медиумы обычно «материализуют» какие-нибудь предметы. В данном случае в качестве медиума выступаю я, и, как вы можете видеть, меня обыскали и связали веревками. Теперь меня переносят в этот шатер. На самом деле он состоит из четырех крепких стоек по углам и занавесок, которые можно откидывать и закрывать обратно. По форме он напоминает старомодную кровать с балдахином. Снаружи шатра, вокруг него стоят несколько человек из зрительного зала и наблюдают.

Меня помещают в шатер, крепко связывают, и в тот же момент, когда занавес опускается, начинается представление! Вы слышите, как внутри шатра играют флейта и кларнет. Огромные призрачные руки появляются в щелях между занавесками и затем — это самое впечатляющее зрелище! — когда занавески открыты, видно, что шатер заполнен охапками цветов. Как только представление закончено, вы видите меня в шатре, крепко связанного. Когда представители зала обыскивают меня и шатер, они ничего не находят!