Николай Непомнящий - Дэвид Копперфилд

Объяснение. Недолгое покрытие головы женщины служит для того, чтобы заменить голову муляжом. В течение всего трюка только ноги остаются настоящими. Однако можно заметить, что фактически видна только их часть ниже голени. Женщина сидит выгнувшись назад, и всю остальную часть ее тела закрывает ящик. При открытии задней стенки ничего не обнаруживается, так как ее не уносят, а просто откидывают вниз. Женщина по-прежнему остается скрытой от глаз зрителей.

Недолго видимая на передней стенке тень туловища конечно же не была настоящей.

Над столом подвешена на канат шестисоткилограммовая плита со стальными шипами. Копперфилд ложится на стол и позволяет заковать себя в цепи, которые прикрепляют к скобе на полу. Затем перед ним задергивают занавес, который оставляет видимым пространство под столом и собственно плиту с шипами. Под канатом ставят газовую горелку. Копперфилд пытается освободиться. Пока он отчаянно борется с цепями, канат перегорает, и плита с шипами падает вниз. Через несколько секунд занавес отодвигают в сторону, и все видят — как будто ничего не произошло! — Копперфилд лежит на плите с шипами.

Объяснение. Само собой разумеется (хотя бы по соображениям безопасности), падение плиты было вызвано вовсе не перегоранием каната. Поэтому мы поговорим о двух наблюдениях: канат, под которым ставится горелка, раскачивается гораздо сильнее, чем от него можно ожидать при шестистах килограммах прикрепленного груза. Второе наблюдение; слева от стола находится некое устройство, которое выглядит как лебедка и от которого вверх ведут стальные канаты (очевидно, к плите с шипами). Я думаю, что это устройство спуска плиты. А что заставляет нас думать, действительно ли ДК в момент падения плиты оставался на столе? Но это же шоу, и к тому же чуть позже все видят, что, когда ДК лежит поверх плиты, те же самые цепи по-прежнему прикреплены к скобе в полу.

Руки и ноги, которые выступают наружу под занавеской и прикованы цепями, конечно же были настоящими. Но суматошные движения, заметные за занавесом, когда ДК якобы пытался освободиться, можно было вызвать и искусственно. Я предполагаю, что ДК к этому моменту был уже не на столе, а возле его задней стороны. Чтобы ничего не было видно позади стола, ему или приходилось, как обезьяне, висеть на шесте, который поддерживал занавес, или на некоем устройстве, выдвигающемся из стола (для этого достаточно было бы и простой палки). Затем плита падает, и он преспокойно ложится на нее сверху.

Копперфилд показывает кабину, в передней части которой находится тонированный стеклянный диск с отверстием посередине. За этим диском — зеркало в раме. Отверстие в диске заклеено полосками бумаги. Копперфилд входит в кабину сзади и проходит вперед сквозь зеркало и заклеенное отверстие в диске — из кабины наружу.

Объяснение. Это трюк я поместил здесь только ради полноты картины, так как, с моей точки зрения, он является самым неудачным у Копперфилда. В начале кабина открыта сзади и светит яркий свет, так что можно видеть сквозь тонированное стекло диска. Во время «прохода сквозь зеркало», напротив, кабина сзади закрыта и внешний свет наполовину притушен. Но ведь в подобных условиях окрашенное стекло диска само превращается в такое сильное зеркало, что собственно зеркала уже не видно, и это само собой разумеется. Естественно, рама зеркала может быть сконструирована таким образом, что оно открывается как дверь и снова автоматически закрывается. И где же здесь трюк?

Дэвид Копперфилд, герой нашей книжки, не состоялся бы, по его собственному признанию, как артист, без трех людей, трех самых известных иллюзионистов позапрошлого и прошлого веков. Это — знаменитые и таинственные Пинетти, де Гризи и Робер Уден. Их биографии — готовые сценарии приключенческих фильмов.

Наиболее спорной и противоречивой фигурой был Жозеф Пинетти Вилледаль де Мерси, родившийся в Тоскане в 1750 году в семье сельского трактирщика. Его называли великим шарлатаном, но нельзя отрицать его способностей не только в иллюзионизме.

Его идеалом был великий Калиостро, но он желал добиться больших успехов, славы, известности. Несдержанные амбиции лишили Пинетти каких-либо угрызений совести. Он был гением иллюзий, но претендовал на многое иное. Он именовал себя «профессором математики и естественной философии, инженером географии, корреспондентом Королевской академии науки и литературы в Бордо». Был кавалером ордена Св. Филиппа, финансовым советником одного из немецких герцогов (и, как ни странно, сумел значительно укрепить его казну). При прусском королевском дворе в течение некоторого времени получал солидное жалованье. Но до момента, когда король однажды узрел своих гвардейцев, торжественно салютующих, как самым высокопоставленным особам, пред роскошным экипажем, в котором сидела изысканно одетая особа мужского пола. А белые кони, запряженные в экипаж, были явно лучше королевских… Пинетти — а это был он — получил приказ оставить страну в течение двадцати четырех часов.

Пересек Европу вдоль и поперек, выступая с неизменным успехом в столицах и крупных городах. В 1783–1785 годах свою сцену предоставил ему Королевский театр в Париже.

К этому времени Пинетти достиг высот артистического мастерства. Его выступления были отточенно-элегантными, сопровождались мелодичной музыкой. Манеры — красивыми и галантными. Он приглашал из зала хорошеньких девушек, давал им держать концы длинных лент, на которые нанизывал золотые кольца, взятые у зрителей, а затем легко снимал их. Помните, аналогичный фокус Копперфилда с лентой и кольцом, взятым у дамы из зала?

Прервав рассказ, стоит привести отрывок из лондонской афиши чародея, отнюдь не грешащий скромностью: «Кавалер Пинетти со своей Супругой покажут весьма изумительные и неподражаемые механические, физические и философские представления, которые он изобрел и создал благодаря своим научным знаниям и особым стараниям. С особым уважением к зрителям кавалер Пинетти явит различные эксперименты и новые открытия, кажущиеся невозможными, как-то: мадам Пинетти, сидя в зале на последних местах и с завязанными платком глазами, отгадает любой предмет из предложенных ей присутствующими».

Пинетти был принят Людовиком XVI, уверовавшим в чудесные способности мага и очарованным изяществом его манер и сценических трюков. Парижские вельможи наперебой приглашали артиста во дворцы и в загородные резиденции.

В 1796 году Пинетти отправился на гастроли в Италию. В Неаполе он познакомился с французским аристократом Эдмоном де Гризи, который эмигрировал сюда после революции и ради развлечения давал иллюзионные представления в домах местной знати, пользуясь вполне заслуженным успехом.