Сергей Асенин - Фантастический киномир Карела Земана

Успех превзошел все ожидания. Зрители требовали новых фильмов с паном Прокоуком, и, уже создав несколько картин совершенно иного характера, Земан в 1955 году вновь возвращается к этому своему кукольному герою и создает картину — "Пан Прокоук — друг животных".

Фильм этот, в отличие от других лент с Прокоуком, лишен едкой сатирической соли. В нем господствует мягкий добрый юмор чешских народных рассказов и прибауток. Земан разрабатывает тему, которая станет затем излюбленной в творчестве мультипликаторов многих стран: человек и его "меньшие братья" — звери. В данном случае это домашние животные — коза, петух и собака, которых чудаковатый Прокоук держит у себя в городской квартире, несмотря на недоумение сердитой дворничихи и возмущение соседей. Впрочем, слово "держит" здесь неприменимо. Они просто дружно живут вместе, вчетвером. Прокоук всячески их ублажает, катает на велосипеде и возит за город, чтобы познакомить с деревенской жизнью и настоящей, "дикой" природой, погулять на просторе. Но однажды, вернувшись домой, он застает комнату пустой, а в оставленной на столе записке сообщается, что его питомцы перебрались в деревню. Жизнь Прокоука становится тусклой и безрадостной. Но ненадолго. Голубь приносит ему письмо с приглашением также переехать в деревню. Торжественная встреча, играет оркестр. Довольный и расчувствовавшийся, "дядюшка Прокоук" весело машет рукой из окна деревенского дома.

Карел Земан остается верен себе в подчеркнутом примитивизме сюжета, в энергичности ритма, в котором происходят события, в неожиданности и парадоксальной причудливости ситуаций. Но на этот раз режиссер словно идет навстречу желаниям публики. Полюбившийся всем Прокоук становится почти "голубым", и только заразительная веселость и остроумие постановщика спасают фильм от привкуса сентиментальности.

Для двух следующих фильмов серии — "Пан Прокоук — детектив" и "Пан Прокоук — акробат" — Земан, как и раньше, написал сценарий и создал кукол. Кстати сказать, число персонажей в фильмах с Прокоуком постепенно возрастает. Занятый новыми замыслами и экспериментами, режиссер поручает постановку этих картин своему постоянному помощнику, Зденеку Розкопалу. Лучше, чем кто бы то ни было понимая историчность сатирического образа, его связь со временем, Земан решает, что Прокоук выполнил поставленную перед ним художественную задачу.

К этому времени Прокоук окончательно разонравился Земану.

— Я почти ненавидел его, но не знал, как от него избавиться, — рассказывал мне режиссер через много лет после выпуска последнего фильма этой серии. Это признание меня поразило. Я никак не мог представить, что мне придется защищать Про-коука от самого Земана. Но потом я подумал, что и эта черта довольно характерна. Как многие художники, он жил сегодняшним и завтрашним днем творчества, новыми замыслами, и смешная фигурка постоянного героя давней серии фильмов, вероятно, казалась ему нелепым призраком далекого прошлого.

— Чтобы покончить с Прокоуком, — продолжал Земан, — мы устроили публичные похороны. Прокоука несли в маленьком гробу. За ним медленно шествовала вся наша группа. Вся студия наблюдала из окон за этой небывалой церемонией. Весть о столь необычном "отказе художника от героя" вскоре дошла до всех любителей кино Чехословакии. Однако, вопреки нашим ожиданиям, всеобщий интерес к этому персонажу и фильмам с его участием не ослабевал. На студию по-прежнему потоком шли письма зрителей, требовавших "возродить" Прокоука, вернуть его на экран.

В 1972 году группа молодых художников — воспитанников Карела Земана и, в частности, его зять Евжен Спалены — решила создать фильмы с фигуркой, похожей на Прокоука. Теперь это уже не кукла, а плоская рисованная марионетка. И зовут героя не Прокоук, а Филип и рядом с ним — верный спутник, собачка Филипек. Но в основе экранной жизни этого персонажа все та же гротесковая клоунада. Герой в этом фильме — горе-часовщик с огромным молотком и зубилом в руках. Как и Прокоук он занимается делом, которого не знает, и потому ему приходится сражаться с клиентами и удирать от них то, подобно кроту, через подземный ход, то на воздушном шаре. А жаждущих получить свои часы встречает оставленное им объявление: "Приду скоро". Этим лозунгом в фильме одержимы все. Его пишет на своей картине живописец, и даже белка, в которую во время охоты в лесу целится герой, скрываясь в дупле, вывешивает табличку с такой же надписью.

У Филипа, как и у Прокоука, торчащие в стороны усы, красный нос пьяницы, соломенная шляпа. Осознав свою неправоту, он верхом на медведе, лихо распугивающем клиентов неудачливого часовщика, скачет в мастерскую и вновь, на этот раз с похвальным усердием, принимается за работу. Таков один из фильмов, поставленных как бы "по следам" беспокойного пана Прокоука.

Своими "Прокоуками" Карел Земан "проложил дорогу" целой веренице постоянных героев в рисованном и кукольном кино социалистических стран. Он доказал возможность более глубокой социально-психологической трактовки мультипликационного образа, чем это было доступно в серийных фильмах Диснея и других американских режиссеров-мультипликаторов. "Сегодня уже не требуется, — говорил мне в 1972 году в Карловых Варах Карел Земан, — чтобы, как у Диснея, фигурка мультперсонажа жила дотошным правдоподобием, подражая живому актеру. Гораздо важнее и вполне достаточно, чтобы она благодаря условности своего вымышленного сложения и облика представляла собой поэтическую метафору, способную затронуть сердце зрителя, выразить общественно значимую мысль".

Этому принципу, последовательно воплощенному в фильмах с Прокоуком, режиссер остался верен и в других своих мультипликационных фильмах.

В творчестве Карела Земана две картины стоят особняком, представляя вершины его кукольного искусства, — "Вдохновение" (1949) и "Король Лавра" (1950).

Во всей мировой мультипликации нет столь необычного фильма, как "Вдохновение". Его оригинальность не только в выборе материала, в смелости поисков новых выразительных средств, в поистине виртуозном мастерстве мультипликационного одушевления персонажей. Она прежде всего в тончайшей поэзии, которой пронизана эта картина, в умении режиссера создать атмосферу возвышенно-сказочную, романтически-фантастическую.

И в то же время фильм, творческая мысль К. Земана, всегда прочно стоящего на земле, обращены и здесь к вполне реальной и даже обычной теме — труду мастеров чешского стекла, пользующемуся заслуженной известностью и признанием во всем мире. Его можно было бы назвать своего рода рекламным фильмом, прославляющим этот вид национальной промышленности, если б слово "реклама" не звучало бы непривычно и даже кощунственно по отношению к произведениям столь высокого художественного совершенства.