Юстас Муллинс - Секреты Федеральной резервной системы. Лондонская смычка

Вскоре после своего приезда в Лондон, Джордж Пибоди был удивлён, что его вызвал к себе грубоватый барон Натан Майер Ротшильд (Nathan Mayer Rothschild). Без обиняков, Ротшильд поделился с Пибоди, что значительная часть аристократии Лондона открыто не любила его и отказывалась от его приглашений. Он предложил Пибоди, человеку со скромным достатком, взять на себя роль щедрого хозяина, о гостеприимстве которого скоро заговорил бы весь Лондон. Ротшильд, естественно, оплатит все счета. Пибоди принял предложение и вскоре стал известен как самый популярный хлебосол в Лондоне. Его ежегодный приём Четвертого июля празднования дня Независимости США, стал чрезвычайно популярен у английской аристократии, многие из которых, распивая вино Пибоди, угощали друг друга шутками о хамстве и плохих манерах Ротшильда, не понимая, что каждая капля вина, которое они пили, оплачивалась Ротшильдом.

Не удивительно, что наиболее популярный хозяин Лондона также стал очень успешным бизнесменом, особенно учитывая, что Дом Ротшильда закулисно поддерживал его. Пибоди часто оперировал капиталом в 500.000 фунтов в руках, и стал очень удачным в его покупках и продажах по обеим сторонам Атлантического океана. Его американским агентом была бостонская фирма Beebe, Morgan and Company, возглавляемая Юнием С. Морганом (Junius S. Morgan), отцом Джона Моргана. У Пибоди, который не был женат, не было преемников, и он был очень благоприятно впечатлён высоким, красивым Юнием Морганом. Он уговорил Моргана присоединиться к нему в Лондоне в качестве партнёра в George Peabody and Company в 1854 году. В 1860 году Джон Морган был принят в качестве ученика фирмой Duncan, Sherman в Нью-Йорке. Он был не очень внимателен к бизнесу, и в 1864 году, отец Моргана был возмущён, когда Duncan, Sherman отказался сделать его сына партнёром. Он быстренько устроил так, что один из главных сотрудников Duncan, Sherman, Чарльз Х. Дабни (Charles H. Dabney), принял Джона Моргана в новую фирму, Dabney, Morgan and Company. Журнал Bankers Magazine в декабре 1864 года отметил, что Пибоди закрыл свой счёт в Duncan, Sherman, и что ожидалось, что и другие фирмы последуют этому примеру. Счёт Пибоди, естественно, перешёл к Dabney, Morgan and Company .

Джон Морган родился в 1837 году, во время первой денежной паники в Соединённых штатах. Примечательно, что это было вызвано Домом Ротшильда, с которым Морган позже стал ассоциироваться.

В 1836 году президент Эндрю Джексон, взбешенный тактикой банкиров, которые пытались уговорить его возобновить чартер Второго Банка Соединённых штатов, заявил: «Вы логово змей. Я намерен разгромить вас и клянусь вечным Богом, я разгромлю вас. Если люди только бы поняли степень несправедливости нашей денежной и банковской системы, то в один день произошла бы революция».

Хотя президентом банка Соединённых штатов был Николай Бидл, было хорошо известно, что барон Джеймс де Ротшильд из Парижа был основным инвестором в этом центральном банке. Хотя Джексон наложил вето на продление Устава Банка Соединённых штатов, он, вероятно, не знал, что несколькими месяцами ранее, в 1835 году, Дом Ротшильда укрепил отношения с правительством Соединённых штатов, заменив фирму Baring в качестве финансового агента Госдепартамента с 1 января 1835 года.

Генри Кльюс (Henry Clews), известный банкир, в своей книге, «Двадцать восемь лет на Уолл-стрит» (Twenty eight Years in Wall Street ) [33], говорит, что паника 1837 года была спроектирована из-за того, что срок действия чартера Второго Банка США закончился в 1836 году. Президент Джексон не только оперативно отозвал государственные средства из Второго банка Соединённых штатов, но и разместил эти средства, 10 млн. долл., по штатным банкам. Непосредственным результатом этого шага, говорит нам Кльюс, было то, что экономика страны бурно расцвела. Этот внезапный поток денежных вкладов вызвал немедленное расширение национальной экономики, и правительство выплатило весь государственный долг, да ещё с излишком в размере 50 млн. для казначейства.

Но у европейских финансистов был ответ на эту ситуацию. Кльюс далее говорит, «Паника 1837 года усугубляется Банком Англии, когда тот в один день выпустил на рынок все бумаги, связанные с Соединёнными штатами».

Банк Англии, конечно, был синонимом имени барона Натана Майера Ротшильда. Почему Банк Англии в один день «выбросил» все бумаги связанные с Соединёнными штатами, то есть, отказался от акцептов или дисконтов на любые ценные бумаги, облигации или другие финансовые бумаги, базирующиеся в Соединённых штатах? Цель этой акции заключалась в создании немедленной финансовой паники в США, сокращении кредитования, остановке дальнейшей эмиссии акций и облигаций, и гибель тех, кто пытался превратить ценные бумаги Соединённых штатов в наличные деньги. Джон Морган пришёл в мир в этой атмосфере финансовой паники. Его дедушка, Джозеф Морган (Joseph Morgan), был богатым фермером, который владел 106 акрами в Хартфорде, штат Коннектикут (Hartford, Connecticut). Позже он открыл City Hotel, и Exchange Coffee Shop, а в 1819 году был одним из учредителей страховой компании Aetna Insurance Company.

Джордж Пибоди обнаружил, что он не ошибся и в выборе Юния С. Моргана в качестве своего преемника. Морган решил продолжить закулисные отношения с N. M. Rothschild Company, и вскоре расширил деятельность фирмы по доставке больших объёмов железнодорожного железа в Соединённые штаты. Железо Пибоди стало основой для большей части рельс американских железных дорог с 1860 по 1890 год. В 1864 году, согласившись уйти в отставку и покинуть свою фирму в руках Моргана, Пибоди позволил изменить имя фирмы на Junius S. Morgan Company. С тех пор и по сей день фирма Моргана управлялась из Лондона. John Pierpont Morgan проводил большую часть своего времени в его великолепном особняке в Лондоне, Prince's Gate.

Одним из больших достижений успешного Ротшильд-Пибоди-Морган бизнеса была Паника 1857 года. Прошло двадцать лет после Паники 1837 года: её уроки были забыты ордами нетерпеливых инвесторов, которые стремились вкладывать прибыли в развивающуюся Америку. Пришло время стричь овец снова. Фондовый рынок ведёт себя как прибой. Он приносит с собой многие малюсенькие организмы, которые получают всё их жизнеобеспечение из кислорода и воды волны. Они плывут на гребне «волны процветания». Вдруг волна, достигнув отметки высокого уровня воды на пляже, отступает, оставляя все существа задыхаться на песке. Ещё одна волна может прийти вовремя, чтобы спасти их, но, по всей вероятности, она не дойдёт так далеко, и некоторые морские существа обречены. Таким же образом волна процветания, подпитываемая вновь созданными деньгами, через искусственное сжатие кредита, отступает, оставляя тех, кого она вынесла на высоту, задыхаться и умирать без надежды на спасение.

«Corsair, the Life of J. P. Morgan» [34](«Корсар, жизнь Дж. П. Моргана») говорит нам, что паника 1857 года была вызвана крахом рынка зерна и внезапным крахом Ohio Life and Trust, потерявшей пять миллионов долларов. Вслед за этим крахом прогорели девятьсот других американских компаний. Примечательно, что один не только выжил, но заработал на крахе. Из «Corsair» мы узнаем, что Банк Англии одолжил George Peabody and Company пять миллионов фунтов во время паники 1857 года. Уинклер (Winkler) в «Morgan Magnificent» [35](«Морган великолепный») говорит, что Банк Англии выдал Пибоди один миллион фунтов, огромную сумму в то время, эквивалент сто миллионов долларов сегодня, чтобы спасти фирму. Однако, никакая другая фирма не была так облагодетельствована во время этой паники. Причину этого открывает, Мэтью Джозефсон (Matthew Josephson) в «Баронах-разбойниках» (The Robber Barons). Он говорит на стр. 60: