Игорь Сид - Геопоэтика. Пунктир к теории путешествий

— Ты это серьёзно? Какого Антихриста: у Ларса фон Триера, или описанного в христианской эсхатологии противника Христа, выдающего себя за Мессию?

— Моя формулировка, даже если она верна — всё-таки, прежде всего метафора. Речь идёт о некоем глобальном и повсеместном вызове духовному началу в человеке. Этот вызов можно объяснять и кознями пришельцев, и политтехнологиями Госдепа или Кремля, и естественными космическими излучениями. Природа феномена не столь важна. Важно то, что подвергаются эрозии, выражаясь языком основателя Римского клуба Аурелио Печчеи, человеческие качества . Этическое чувство, способность к эмпатии, к духовному резонансу. Что-то целенаправленно разъединяет людей. И какова бы ни была тому причина — физическая или метафизическая, — дальше человек делает выбор уже сам. Поддаваться или не поддаваться.

Отключение эмпатии прямо связано с феноменом объективации — восприятия Другого как объекта, исключение возможности диалога с ним. Человек, часто неосознанно, отказывает другому в равенстве, вообще в праве тоже считаться человеком.

— Как раз современная философия этот тезис заменяет, к примеру, лакановским « желание человека — это всегда желание другого »…

— Бессилие классической антропологии перед лицом мировых катастроф, прежде всего гуманитарных (а ведь antrhropos и humanus суть одно и то же: человек, человеческий…), иногда кажется мне связанным с каким-то дефектом самого понятия о гуманизме. Поэтому антропология, я полагаю, должна усиленно изучать в человеке именно нечеловеческое .

В обстановке растущего всемирного конфликта, центральной для «новой антропологии» художественной книгой мне видится «Повелитель мух» Голдинга. Многие загадки объясняются именно этим свиным рылом, проглядывающим из человеческого лица… И дело не только в зоософии.

Ещё одной особенностью «новой антропологии» будет, мне кажется, смещение акцентов на другие свойства объекта изучения, сдвиг в иерархии степеней важности его свойств. Например, я не исключаю, что в социологии, и даже в конфликтологии со временем в центр внимания попадёт представление о поляризуемости человеческих сообществ. Тяготение к поляризации я наблюдаю ныне сильнее, чем когда-либо: либо раньше был слеп, либо сейчас что-то её активизировало.

Недавно пожилая знакомая, милейшая дама, откомментировала чей-то пост в Фейсбуке про сражения на востоке Украины: « Фашисты! Недочеловеки! » Обвиняя кого-то в фашизме, она сама воспользовалась лексикой нацистов — по сути своей, расистской. Это печально. Забавно же то, что я не смог понять, какую именно из сторон она обвинила…

Все эти явления, кстати, видятся мне связанными с неожиданно негативным влиянием одной из идей горячо любимых мною писателей, Аркадия и Бориса Стругацких. Проза братьев весьма философична, и они заслуженно считаются авторами антитоталитарными. Однако есть у них одно высказывание (устами героя), довольно известное, которое кажется мне тоталитарным и ксенофобским. « Существуют на свете носители разума, которые гораздо, значительно хуже тебя, каким бы ты ни был ».

Подразумеваются отдельные случаи немотивированной агрессивности инопланетян, или просто поведение, не регулируемое человеческой этикой. Однако, если вдуматься, с какой стати их этика должна быть человеческой, тем более, если это не гуманоиды? Тем не менее, подобное несовпадение резервирует для землянина священное право уничтожать неформатного оппонента… А уж вне конкретного текста, этот постулат закладывает у читателя расистское, в сущности, представление о будущих новых контактах — и вообще, о любом Другом.

В современном обществе такое представление широко распространено, даже среди рафинированных интеллектуалов. Причём — любой политической ориентации.

Кстати, эта архаизация общества, «новое средневековье», возможно, даёт нам повод перечитать новыми глазами труды Жака Ле Гоффа. Средневековое сознание — внезапно — не объект изучения, а субъект повседневного влияния…

— Сид, вы были организатором первых международных конференций по геопоэтике (1996, 2009). Ныне тема геопоэтики по-прежнему актуальна?

— Безусловно, и эта актуальность расширяется. Два десятилетия назад я высказывал в докладах предположение, что жизненное пространство человечества должно будет постепенно структурироваться по-другому, на основании неких новых принципов… В чём заключаются некоторые из этих принципов, мне становится ясно только теперь.

В 2014 году я впервые принял участие в организации Международного конгресса переводчиков в Москве. Редактируя биографические справки участников Конгресса, я обратил внимание, что средний возраст авторов — признанных переводчиков из множества стран — около полувека, или даже больше. При этом, по моим наблюдениям, на любых литературных фестивалях средний возраст участников (признанных на международном уровне поэтов, прозаиков, эссеистов) на целых два десятилетия меньше… Признание к переводчику приходит позже, его работа нам менее заметна — потому что, как принято считать, «менее важна». Такую дискриминацию в отношении переводчиков, их незаслуженно заниженный статус в современной мировой культуре, по сравнению со статусом так называемых «оригинальных авторов», я считаю очень опасной тенденцией.

Пиша на родном языке, «оригинальный автор» изначально дарит своё творчество представителям только собственной этнической культуры. Любовь к произведениям на родном языке сплачивает этих представителей, тем самым косвенно отделяя их от остального мира. Совершенно иной смысл и масштаб имеет работа литературного переводчика. Будучи не менее творческой — ведь воссоздать иноязычное произведение на другом языке ничуть не проще, чем написать оригинал! — она формирует у читателя установку на любовь к артефактам чужой культуры.

Это феномен, который логично называть ксенофилией , в противовес ксенофобии. Редкость употребления этого термина, и редкость самой темы любви к чужой культуре — это тревожный признак. Наш мир, к сожалению, базируется прежде всего на «внутриэтнических» амбициях. Межэтническая созидательная деятельность — почему-то на втором или даже десятом месте. Слово «ксенофобия» в тысячу раз более известно, чем «ксенофилия».

Совершенно ясно, что мир, где открытость к другому, понимание и любовь к феноменам чужих культур не считается первостепенно важными, где ксенофобия воспринимается как бытовая норма — взрывоопасен! И мы видим подтверждение этому в ежедневных новостях…