Виктор Анпилов - Наша борьба

Вторым «кандидатом в президенты СССР» Вавил Петрович наметил тогда не менее известного народного депутата СССР. Даже сейчас, закрою глаза и вижу слепящую отраженным мартовским солнцем тропинку к новому зданию Академии Генерального штаба Вооруженных Сил на юго-западе Москвы. Впереди бодро шагает Вавил. Я – за ним, со своими сомнениями: «Как же так, Вавил Петрович?! Мы зовем генерала стать во главе и повести народ к восстановлению Советской власти, а Ельцин уже доверил ему пост начальника самой престижной военной академии в мире?! Неужели и впрямь без генералов никак не обойтись?» Вавил даже не оборачивается на мои сомнения: «Иди. иди! Сейчас сам увидишь, что это за генерал!» Действительно, торжественная галерея парадных портретов блистательных полководцев от Суворова до Жукова, мимо которой мы проходим в кабинет Начальника Академии Генштаба, настроила на серьезный лад. Генерал Игорь Родионов торжественно и в полном молчании жмет нам руки. Загадочный взгляд в потолок, и все ясно: много говорить нельзя. Но Вавил Петрович, в этом кабинете уже не первый раз, шепотом, способным пробудить от вечной спячки мамонта, Вавил пересказывает сценарий избрания Президента СССР. Родионову приятно слышать свое имя в числе кандидатов на этот пост. Да еще под номером один. Генерал, бывший когда-то командующим Закарпатским военным округом, встает, идет в дальний угол своего огромного кабинета к сейфу. Возвращается с сияющей улыбкой: «Чача! Самая что ни на есть натуральная!» Генеральская чача действительно хороша. Вавил Петрович продолжает рисовать картину народного вхождения в Кремль во главе с генералом Родионовым. Генерал помалкивает, и , знай, подливает чачу. После третьей стопки огненного зелья Петрович доходит до самого сокровенного: арест предателей СССР.

Генерал молча наливает «стременную», еще раз бросает многозначительный взгляд в потолок, а затем – на выход: пора и честь знать!.. Никакого толку от наших заигрываний с генералами не вышло. Как это ни печально, но приходится признать, что весь генералитет СССР к 1991 году переродился, а если и шагнул вперед генерал Рохлин, то тот шаг ему стоил жизни...

Утром 17 марта 1992 года в холле гостиница «Москва» - толчея невероятная: народные депутаты, народные представители, сторонники «Трудовой России» - с красными флагами, патриоты – с андреевскими, богомольные старушки с иконками и как всегда очень много серьезных спортивного вида молодых людей с отсутствующим взглядом. Последних больше, чем всех нас вместе взятых. Это бывшие офицеры КГБ, перешедшие на сторону Ельцина, но все еще выходящие на задание с партийным билетом члена КПСС в кармане. Неожиданно людей в холле поубавилось... «А ты что здесь стоишь?! - налетел на меня Виктор Даньяров, избранный на Съезд народным представителем от Краснодарского края. – Тебя все наши обыскались. Съезд состоится в Подмосковье. Автобусы отходят через пару минут!» Вместе с Даньяровым бежим к Васильевскому спуску Кремля и едва успеваем на последний автобус в Вороново. Пока выезжаем за пределы Москвы, на душе накапливается неприятный осадок: «Почему Умалатова не предупредила о том, что местом проведения Съезда будет Вороново? Неужели «элитная» группа Крайко намерена отсечь от участия в Съезде народных представителей?»...

К сожалению, мои предчувствия оправдались. Предложение «Трудовой России» - признать полномочия и наделить правом решающего голоса народных представителей, прибывших на Съезд вместо народных депутатов СССР, отказавшихся участвовать в его работе – не прошло, и даже не было поставлено на голосование. Естественно, для такого огромного Съезда, каким был Съезд народных депутатов СССР, кворума не хватило. К тому же, весь пафос выступлений на съезде сводился к жесткой критике Горбачева, что было уже бесполезно: пятнатый иуда сделал свое дело и его «ушли» за ненадобностью. Даже отключение электроэнергии от Дворца культуры в Вороново, где проходило заседание Съезда не отрезвило народных депутатов. Ругань в адрес Горбачева и других

предателей СССР продолжалась. Вавил Носов безуспешно пытался прорваться на трибуну с идеей избрания Главы государства и назначения силовых министров СССР, Слово Носову так и не дали. Съезд «при свечах», как его окрестили журналисты, явно не оправдывал чаяний масс. С первым же автобусом я возвратился в Москву.

Настроение было прескверное. Иду от гостиницы Россия по Красной площади к Манежу, а сердце сжимается в недобром предчувствии: «А вдруг и на Вече народ не придет?! Зачем было собирать народных представителей, тратить средства на их проезд? Зачем вообще ты полез с этой идеей Вече? Да, в старину на Руси это было красиво: в трудную минуту, когда князь один не мог решить вопросы войны или мира, бил вечевой колокол, звал народ на совет. И все, кто способен был держать в руках оружие, пахать землю, ковать мечи, - шли с равным, как и у князя, голосом решать судьбу народа. И выступали старцы на вече не для того, чтобы блеснуть пустословием перед электоратом, а для того, чтобы всем и каждому стало ясно, за что он будет голосовать. И наступал миг, когда каждый творил историю и должен был определиться, на какую сторону стать, по правую руку князя или по левую. Сам князь мог стать только на сторону большинства народа. Вече – высшее выражение общинного (коммунистического) духа русского народа, лучшее доказательство того, что в развитии демократических форм управления обществом Древняя Русь намного опережала деспотические режимы Запада».

Чем ближе я подходил с этими мыслями к Манежу, тем сильнее нарастал шум людского моря. Я ускорил шаг и выбежал навстречу моему народу. Сработала! Идея Вече сработала! Какая радость! На площадь вышло не менее 500 тысяч человек! Сердце рвется из груди навстречу каждому, кто узнает тебя, улыбается, пожимает тебе руку, приветствует издали поднятым над головой кулаком... Разум работает четко, усталости как не бывало. Чуть позже подъехали депутаты, участники Чрезвычайного Създа народных депутатов СССР. Сажи Умалатова радовалась, как дитя: «Какие вы молодцы, «Трудовая Россия»! Это же сколько народу пришло?!» Прозвучал Гимн СССР и мы все вместе поднялись на трибуну. Сажи доложила народу о том, что Съезд народных депутатов на признал позорного Беловежского сговора, избран Постоянный Президиум Съезда народных депутатов СССР. А в это время меня в спину толкал мой друг Вавил Носов: «Будешь выступать, предложи избрать президентом Макашова». Вопрос был явно не подготовлен, Альберт Михайлович мог расценить такое предложение как провокацию, и я от него во время выступления на Вече отказался.

Ни до, ни после оппозиции не удавалось вывести столько людей на улицы, сколько их вышло 17 марта 1992 года. Люди ждали от Съезда народных депутатов восстановления органов государственной власти СССР и призыва к вооруженной защите этой власти. Съезд не сумел ответить чаяниям народа. А потому после съезда в рядах оппозиции режиму реставраторов капитализма начинается дробление и борьба за лидерство. Не имея реальной власти, Постоянный Президиум съезда народных депутатов во главе с Сажи Умалатовой взял себе функцию награждения советских граждан орденами и медалями СССР, присвоения звания Герой Советского Союза, а также присвоения воинских званий, вплоть до Генерала армии. Массовые награждения орденами и раздача генеральских погон противопоставляли офицеров запаса действующему офицерскому корпусу, девальвировало, в конечном итоге, советские ордена, включая боевые. Сама Сажи Умалатова по-прежнему держалась вне партий, хотя и принимала участие во всех крупных шествиях и митингах в Москве под Красным Знаменем. Помнится, в Кировской области принимала меня семья коммунистов. Дочь, студентка Кировского педагогического института, поделилась со мной наблюдениями за московскими митингами и задала вопрос: «В основном на ваших митингах собираются бедные люди. Выступает Анпилов, говорит о том, нищета в России станет еще отвратительнее, если трудящиеся, то есть бедные люди, не возьмут власть в свои руки. Выступает Сажи Умалатова. Критикует Ельцина. Тоже правильно! Но у нее – соболья шуба до пят, и как-то не вяжется это с интересами бедных людей. Скажите, Виктор Иванович, что у вас с ней общего?» Я не знал, что ответить студентке. Сажи говорит, что она сама, своими руками шьет себе платья. И это здорово! Но неужто она и собольи шубы себе сама тачает?!..