Александр Архангельский - Человек в истории

Много места в переписке Василий уделяет бытовым условиям и питанию в Красной армии. В первый день после бани он вместе с другими новобранцами получил качественную форму: кальсоны, рубашку верхнюю, гимнастерку, сапоги, портянки и новый командирский китель. Хуже было организовано питание красноармейцев. В письме от 6 апреля 1941 года Василий Бузулуцков сообщает: «Насчет шамовки, т. е. что кушаем: в сутки одни: сухой паек, сухари, чай, 30 грамм сахару и 30 грамм селедки. Это завтрак. На обед суп гороховый и каша пшенная, вечером каша ячменная и чай. Все с сухариками ржаными, а остальные дни семидневки: утром суп с картошкой, чай, в обедах борщ и каша какая-нибудь, вечером суп и чай. Хлеб всегда ржаной, белый давали только в праздники по 200 грамм. Вот ждем мая. К 1-му мая дадут еще по 200 грамм. В общем, в году белого хлеба скушаем кила 2 и все. Но кушать хватает, и обут и одет хорошо». Мы видим, что в рационе питания красноармейцев накануне войны практически полностью отсутствовали мясо и белый хлеб.

В предвоенные месяцы в Красной армии шла напряженная боевая учеба. Шестого апреля 1941 года Василий пишет родным: «… 6 дней занимаемся с 6 утра и до 9 вечера, а 7-ой день отдыхаем, почти целый день спишь…» В день солдатам давали один час свободного времени, с 10 до 11 вечера. Иногда боевая учеба проводилась без выходных: «Праздник провел на боевом посту, как отличник выезжал на машине при зенитном пулемете…» На службе он изучал устройство военной техники, воинские уставы. Благодаря грамотности, «бойкости и развязности» служба у Василия Бузулуцкова ладилась. Он с гордостью сообщает домой о своих успехах: «Нас троих перевели в наводчики как самых лучших бойцов зенитного пулемета… Имею 4 благодарности от лейтенанта и 3 от командира… Еще имею нагрузку от комсомола, как ответственный редактор стенной газеты», «Папа, я выбран в комиссию окружную по выборам в Верховный Совет. Они у нас будут 15.12.40 г.». Как одному из лучших бойцов ему предлагают поступить в командирское училище. «Папа, насчет школы я не хочу, потому что после оставаться нужно на пожизненно, а это не к чему, все время в подчинении, да и меж. народная обстановка, сами видите, ни к черту. Так что если останешься, то не поживешь как это нужно и не увидишь свою жизнь, да еще попадешь, как вот здесь наши лейтенанты. Они же ни черта ничего хорошего не видят, да и не советуют мне».

Весной зенитно-пулеметный взвод, в котором служил Василий Никифорович, как и большинство зенитных подразделений 10-й Армии, был направлен на учебные сборы на полигон ПВО Западного военного округа недалеко от станции Крупки железной дороги Минск — Орша. Сборы начались 8 мая и должны были продлиться два месяца. В последнем предвоенном письме Василий пишет: «… спим по 7 часов, остальные занимаемся. Подъем в 6 часов утра, отбой в 11 вечера. В общем, сейчас занимаемся как надо, спишь как убитый». Здесь он в переписке с родными впервые затронул тему международной обстановки и надвигающейся войны: «Нам ответили так, что мы теперь не будем ожидать, когда нас тронут и нарушат нашу границу, а сами пойдём в ближайшие дни, и как сказал младший политрук: “До 1 сентября мы должны кончить войну, а не пойти домой” ― это потому что красноармейцы 2-го года собираются домой в сентябре 41 года. И в данный момент нас готовят к этому, мы уже получили такие разовые карандаши, пустотелые, где хранится адрес домашний, если убьют, то есть адрес в боковом кармане зашитый, он называется Медальон. Вся обстановка сейчас и вооружения на боевом изготовлении. Сейчас много набрали новичков. Уже пришли с 22–23 годов красноармейцы, а старших не отпускают домой. Вот то, что сейчас сказали нам о международном положении».

Первое письмо, полученное семьей Василия в военное время, датировано 3 августа. В нем он указывает свой новый адрес — Полевая почтовая станция 736. Этот адрес принадлежал 27-ой танковой дивизии, преобразованной 1 августа 1941 года в 147-ю танковую бригаду. Но уже 21 августа его взвод входит в 191-ый отдельный зенитно-пулеметный дивизион 7-й бригады ПВО. Перед началом войны основные силы и средства бригады были сосредоточены в районе города Минск. Бригада сыграла важнейшую роль в борьбе с авиацией противника, в условиях, когда Красная армия потеряла большинство своих самолетов. Ее батареи прикрывали войска и объекты инфраструктуры в Минске и в близлежащих районах. За пять месяцев войны, с 22 июня по 6 декабря, воины бригады сбили 189 самолетов.

Фронтовые письма Бузулуцкова разительно отличаются от довоенных. О себе он рассказывает скупо и формально: «Я в настоящее время живой и крепкий, как и всегда, только стало больше мужества и силы в борьбе за нашу родину, за наших братьев, сестер, матерей и отцов и будьте уверены, что враг получит по заслугам и дорого за это поплатится». В коротких сообщениях совершенно отсутствуют описания боев, фронтового быта и места пребывания. Чем это было вызвано? Недостатком времени, нежеланием волновать родителей или военной цензурой? 21 августа он предупреждает родителей: «Пишите только по этому адресу, пишите как живете, как ваше здоровье и моих знакомых и друзей. Остального мне ничего не пишите, еще как работаете…» Только в одном письме за стихотворными строками он пытается обмануть цензоров и сообщает, на каком участке фронта он воюет:

Теперь намного больше внимания и заботы проявляет Василий к своим близким и знакомым. Они проявляются в скупых и кратких вопросах: «Папа! Вы пишите, что Колю взяли и Мельникова Егора, но, а они пишут вам письма или нет? Еще где сейчас вы работаете. Родные, пишите больше писем… Мама, как ваше здоровье? Вы тоже пишите» [5] Письмо В.Н. Бузулуцкова родным 10.09.41, ППС 773, 191 озпб / МБУ Волгоградской области Урюпинский художественно-краеведческий музей: Ф., с. 1, п. 2, п. 6-А «Письма с фронта родным Бузулуцкова В.Н.» . Одного нельзя найти в письмах В. Бузулуцкова — страха и паники перед теми страшными событиями первых месяцев войны, когда в боях и окружении гибли целые армии. Лишь один факт выдает его тревогу за свое будущее. В сентябре 1941 года он отправляет домой посылку с самыми ценными своими вещами, о чем и сообщает семье письмом от 4 октября 1941 года: «Родные, меня сейчас взяли от ребят, с которыми я прослужил 1 год. Вы одного знаете, Гребеников Николай Ф., который со мной сфотографировался на фотокарточках, которые я вам посылал и остальные у меня тоже были сфотографированы, только я отослал их в посылке. Целый альбом, еще там фотоаппарат, бумага и пластинки, тетради, 2-е ручных часов и еще кое-что. И я ее застраховал на 30 руб. Но все ерунда. Сейчас я получил людей, и мне присвоили звание командира РККА, и это доверие я оправдаю перед родиной…» В этом письме он уведомляет, что его назначили младшим командиром и перевели в другое подразделение — 539 отдельный зенитно-пулеметный взвод.