Александр Архангельский - Человек в истории

Вот такой стих».

Очень много людей было уведено в Германию из-за нехватки там рабочей силы. Увозили огромными партиями.

«А на поезде как сажали тада: впереди паровоза вагоны были такие — просто площадка, и всё, на эту площадку сажали… посадили нас увсих, и впереди поезда вогоны эты. А делалось это для того, чтобы в случае, что на мину нарвётся, дык чтоб первых уже нас, а поезд цел остался…»

По пути делали остановки в лагерях, где тоже были нечеловеческие условия.

«И довезли до Клинцов. А в Клинцах-то мы сидели несколько дней в лагере тоже с военнопленными. Господи, тольки говорить неудобно, чуть воши не зъели всех!..»

После прибытия всем угнанным ставили клеймо: буква, порядок цифр или цветное пятно. «Потом нас выгнали на площадь, ну, и начали… Нам сказали: “Становитесь по семьям”. Мы, еще трое, брат был же. Вот нас — кому желтое клеймо, кому синее, кому зеленое. Клеймили краскою… Там были покупатели, уже с Германии была покупательница… Вот нас заклеймили и из Калужской области две семьи заклеймили одинаковой краской, а хозяйка эта ходит и смотрит, какое ей досталось клеймо. Вот, например, мы зеленые и те зеленые. Она нас называеть и ведеть с собою…

Довезли до Польши. У Польше усих вроде в баню, там помыли в бане и каждому на лоб штамп поставили и номер на шее. Уже мы эты хвамилии потеряли, только по номеру были.

У Польше город Лида, город Лида, вот поставили уже на руку штампы. На руке же поставили буквы: мне попалась буква “Д”. От из-за этой буквы запретили одевать рубашку, только руки голые все. И по этой букве уже приежали покупатели, как говорять, в этот лагер — немцы, которым нужны рабочие. Вот и по этой буквы брали: вот у меня буква “Д”, и я попал в Десау…»

В Германии встречались хорошие немцы. Угнанный в Германию житель Василий Иванович Темняков из села Брянкустичи рассказал о его дружбе с ветераном Первой мировой: «Немец быв такий старый-старый, калека-немец. Казав: “Я русских солдат не боюсь, я боюсь казаков”. В ту войну яго казаки поймали, ноги повыкрутили и пустили… Да, в Первую мировую… Я пясок нагружал на повозку, а он возил. Я ему помогав уже, ён мне тоже… старичок был сознательный, як тока хозяин идеть, так тады: “Подымайся!” или что-нибудь… А як только хозяин пошёв, так: “Посяди, посяди”. Жалев, ён мяне юнгой звал усё… Ён на мяне всё тока «юнга, юнга, юнга». А я уже с йим научився: я яму рассказав якия слова. Если на конях… коня подгонять, у нас “Но!” говорять, а ён по своему “Гия!” кричить на них. Я говорю: “По-нашему ‘Но!’” И вот ён крычить: “Но!” Хороший был дедок, хоть и немец…»

Были в Германии группы, призывавшие к сопротивлению: «Ну, там какия-то организации были. Находили мы такия листовочки, вроде вот… Написано:

Среди угнанных были и такие, которые не добрались до Германии, остались в Польше: «…До Германии нас не допустили, в Барановичах остановили — это Барановичи межуются с Польшею, недалеко от Польши — граница. Тут приехали какие-то люди на лошадях, вот разбирають в работники надо были. Нашу маму никто не бяреть, потому что у нас пятеро детей, работать же надо, а ей работать с детями: маленькая — один под один, ну никто не бяреть. А потом один священник и говорить: “Я эту кобету (там говорять не “женщину”, а “кобету”) забираю”. И нас забрал этот батюшка…»

Приходилось жить на месте до освобождения Брянщины или даже до окончания войны и потом возвращаться домой.

«Мы жили тамо, питались мы конечно вместе с ними, ну, а побираться все равно (не “побираться” там называется, а “жабровать”) ходили по поселку, потому что это у нас в крови было так-то. Пойдем, и что-нибудь вкусненького дадут. Да, давали люди и хлебушка, и муку, крупу, к празднику яичек и сальца дадут. И все, все вот так-то. И вот однажды идем, несем сумочки свои, едут немцы навстречу, полицеи. Мы покидали эти сумочки и в костел побегли, в польский. Они слезли, поглядели в наши сумочки, поразвярнули, что там ничёга нету, и поехали своей дорогой. Мы тогда выскочили из костелика и скорей домой. И больше побираться не стали ходить. А потом сюды приехали, неделю с Барановской области ехали до Ржаницы на товарном поезде. Хлебушка заработано было, мука была, рожь была. Нас обокрали, как голую белку. Да это уже в 45-м было. И вот мы приехали сюда на пепелище».

Оккупация немецкими войсками Брянщины длилась почти два года: с октября 1941 по конец сентября 1943 года. Первая попытка освободить эти земли, предпринятая в марте 1943-го, не увенчалась успехом. Наступлению наших военных помешала оборонительная линия «Хаген», сооруженная вдоль правого берега Десны по приказанию немецкого командования.

Вот как о строительстве укреплений в окрестностях Брянска рассказывает газета «Правда» от 18 сентября 1943 года: «Когда гитлеровцы потерпели непоправимое поражение под Орлом, они всеми силами пытались удержаться западнее его. Но немецкие войска не выдержали сильного удара наших войск и вынуждены были откатиться почти на сто километров к западу. Только за Карачевом, уже собственно на подступах к Брянску, немцам удалось зацепиться за лесной массив и построить оборону.

На сооружение оборонительных поясов вокруг Брянска немцы гнали тысячи мирных советских граждан. Немцы устраивали многодневные облавы на мирное население, спрятавшееся в лесах, и отправляли тысячи людей на оборонительные работы к Брянску и на берега реки Десны. Здесь от голода, непосильного труда, от болезней погибли тысячи жителей деревень, прилегающих к брянскому узлу сопротивления немцев. На строительстве оборонительных рубежей погибло также много военнопленных и мирных жителей, привезенных сюда из районов Белоруссии и Смоленской области».

Переломным моментом в освобождении Брянщины стал сентябрь1943 года.

В сводке информбюро об этих событиях говорилось так: «На Гомельском направлении части Н-ского соединения ночью переправились через реку Судость и на рассвете атаковали немцев, оборонявших город Погар. В ожесточенной схватке советские бойцы разгромили вражеский гарнизон и овладели городом. Уничтожено до 1.500 немецких солдат и офицеров. Захвачены 25 орудий, более 100 пулеметов, два вещевых, два инженерных, артиллерийский и продовольственный склады.