Андрей Курков - Дневник Майдана и Войны

Янукович подписал законы, проголосованные руками депутатов Партии регионов. Теперь этот цирк с поднятием рук, которые никто не подсчитывал, «узаконен». Теперь будет весело, как в Москве, — больше трех человек вместе на улице не собираться, сим-карты для мобильников только по паспорту с регистрацией и так далее. Кроме этих дурацких законов он подписал и бюджет на этот год! Армия получит 40 % от обычного финансирования, а милиция, прокуратура и суды — на 80 % больше!

В Крыму российские патриоты разгромили памятник крымским татарам — жертвам сталинской депортации. Харьков засыпало снегом, и по снегу ездит с украинскими флагами «веломайдан» — велосипедисты-любители.

Хочется вернуться к работе над «литовским романом». Мысли по роману приходят, но силы сосредоточиться на работе нет. Все время хочется куда-то идти, и чтобы не идти — включаешь компьютер и проверяешь по интернету последние новости или смотришь на живую картинку с Майдана или с Грушевского.

Крещение. Сегодня в 11 утра писатели и издатели окунались в холодные воды Днепра на нашем старом месте в Гидропарке на берегу напротив Печерской лавры. Жаль, что в этот раз у меня не получилось.

На Грушевского — свое «Крещение». Там больше десяти тысяч протестующих, но «беркутовцев» и солдат намного больше, чем вчера. Милиция подогнала огромный водомет и стала поливать протестующих водой, отгоняя их от баррикад. На улице 7 градусов мороза. А протестующие, мокрые насквозь, кричали: «Водохреща! Водохреща!» Вот вам и Крещение-2014 с доставкой святой воды прямо на баррикады.

Война продолжается, но, думаю, ей недолго осталось. В чем смысл войны с милицией, если нет единого политического руководства протестами и единых политических требований? Просто сбрасывание ненависти к Януковичу и Партии регионов, ко всем этим коррумпированным подонкам. Но потом начнется государственная месть, появятся заключенные, которые будут считать себя политическими и будут действительно жертвами режима. Их родственники и дети будут «формировать» сообщество жертв режима. Продолжится ненависть, продолжатся случайные аресты и длинные тюремные сроки. Оппозиционные политики не нашли общей для народа идеи, хотя бы для той части народа, которая готова была их поддержать. Или, возможно, наоборот: политики должны были поддержать часть народа? Но не смогли из-за того, что не определились: по пути ли им друг с другом и с народом? У каждого — своя цель. Часто не своя «государственная», а своя «личная».

Первые смерти на Грушевского. Почему я не удивлен?! Потому, что раньше казалось невозможным или сумасшествием, теперь кажется логическим и нормой?! Мы все сошли с ума. Я не знаю, что такое «норма»! Норма — это ненавидеть президента твоей страны, который не умеет писать без ошибок, который ни хрена не знает и, кажется, нигде и никогда не учился? Может, только во время своих двух тюремных отсидок в молодости. То есть такой президент, как Янукович, не может быть «нормой». Значит, ненавидеть и не воспринимать его — норма. Протесты — это самая прямая форма не-восприятия и не-любви. Это тоже норма. Когда на власть нападают политически, она реагирует или игнорирует. Когда в сторону власти, то есть полиции, летят камни и коктейли Молотова, она отвечает дубинками. Это тоже норма? В Греции — да. В Германии тоже. Но у них там почему-то человек с уголовным прошлым не может стать президентом! Самой первой жертвой нашей внутренней «интифады» стал Сергей Нигоян, 20-летний армянин, гражданин Украины, житель Днепропетровской области, читавший перед этим на баррикадах поэзию Шевченко. Как продолжить работать над романом про Литву и литовцев, когда в пяти минутах пешком от моей рабочей квартиры, где я сейчас сижу за компьютером, идет бой милиции с народом, с радикальными романтиками, которым все равно не победить «беркутовцев», а даже если б и победили, то что делать дальше?

Страна, позабытая Богом. Над ней дым. Под дымом делят власть. Бандиты и революционеры. Революционеры еще могут в будущем стать бандитами. Бандиты уже вряд ли пойдут в революционеры.

Вторым убитым сегодня оказался гражданин Беларуси. Кроме того, в лесу под Борисполем, куда увозили и где избивали активиста Игоря Луценко, нашли труп со следами пыток. Есть подозрение, что это тот второй, с кем Игоря люди в штатском выкрали из больницы. Интересно, в больнице есть камеры видеонаблюдения? Сохранилась запись этого преступления?

Только что позвонил Петя Хазин. Сказал, что во дворе его дома на Терещенковской милиция, а соседние с ним Музей — Западного и Восточного искусства и Музей русского искусства эвакуируют сотрудников и посетителей. Похоже, что готовится разгон Майдана и в этот раз уже по-серьезному. Позвонила Лиза, сказала, что милиция приказала прекратить занятия и срочно отпустить учащихся по домам. Самим преподавателям тоже сказали расходиться по домам. Она пошла на метро, но метро не работает. Отправилась пешком через Андреевский спуск.

Майдан на месте. В последний момент, видимо, Янукович испугался крови. Теперь вся Украина смотрит на «ютьюбе» видео, как милиционеры в Киеве на Грушевского раздели догола участника протеста — казака, который, судя по внешнему виду и прическе, является просто членом одного из исторических клубов. Министр Захарченко извинился за поведение милиции и признал, что такие действия «недопустимы в цивилизованном государстве». Пообещал виновных наказать. Наказывать, видимо, будет так же, как Янукович наказал тех, кого признали виновными в разгоне студентов ночью на 29 ноября. То есть никак.

Морозный солнечный день. В такую погоду мысли о счастливом прошлом легко смешиваются с мыслями о тревожном настоящем. В стабильных странах трудно вспоминать, что с тобой и со страной происходило 10 или 20 лет назад. Можно вспомнить, когда ты взял кредит в банке на покупку дома, который ты до сих пор платишь. Можно вспомнить, когда ты купил последнюю свою машину, которую было бы уже хорошо поменять на новую. Можно вспомнить прошлогодний отпуск на Ибице и отпуск на Ибице три года назад. И попытаться сравнить цены на мохито в барах Ибицы в разные времена. Хотя смысла в этом немного. Мохито все равно будет дорожать каждый год. Как и все остальное. Но в Украине с воспоминаниями — личными и о государстве — все намного легче. Время летит, как мне кажется, намного быстрее и драматичнее. Истории, происходящие с нами, иногда имеют более закрученный сюжет, чем американские блокбастеры. Меня уже многие годы просят друзья-издатели написать автобиографию, так как волею случая и судьбы я то и дело оказывался и продолжаю оказываться в центре или около центра происходящего. За автобиографию я пока не брался. Но эта книга очень личная. А значит, и субъективная.