Андрей Курков - Дневник Майдана и Войны

Украинская историческая матрица отсылает нас в XVI–XVII века, опять же к козакам, к не зафиксированным договорами с соседними государствами границам, к отсутствию собственной валюты и к демократическим выборам гетьмана, за которыми сразу следуют попытки свергнуть избранного гетьмана силой или хитростью. Одним словом, в основе исторической матрицы Украины лежит анархия. Эту анархию вполне можно назвать демократической, так как голос каждого слышен и голос каждого влияет на ситуацию в стране. А значит, личность в Украине всегда больше влияла на историю, чем система.

Я не историк и не пытаюсь наукообразно объяснить особенности «моей Украины». «Моя Украина» — это мое субъективное государство, государство, которое вижу таким образом только я. И живу я в этом государстве рядом с миллионами соотечественников, и у каждого из них есть своя, «личная» Украина, свое видение ее. В этом опять же проявляется разница между имперской и анархистской матрицами: у жителей Российской империи один и тот же образ своей великой страны, у каждого украинца — своя Украина. У большей части населения «личная Украина» — вполне европейское государство. У меньшинства — «личная Украина больше похожа на нейтральную Швейцарию», у другого меньшинства она навеки связана с Россией и с Русской православной церковью Московского патриархата. У меня она, Украина, тоже своя: — европейская, спокойная, толерантная, разнообразная и — главное — страна, свободная от цензуры, что для писателя очень важно! Именно поэтому я ее люблю и живу в ней.

Точно так же, как Украину, украинцы «приватизируют» и «субъективируют» Европу. Каждый украинец, у которого есть свой европейский опыт или свое понимание Европы, обладает «своей Европой». Иногда эта личная Европа состоит только из Чехии, а иногда в нее входят все 28 стран Европейского Союза и даже Соединенные Штаты Америки.

Как бы не оценивали сегодня политологи умственные способности бывшего украинского президента Виктора Януковича, но, как мне кажется, то ли сам он, то ли с помощью своих советников, понял Янукович очень быстро, насколько лучше имперская матрица гарантирует неприкосновенность власти и возможность держать власть в руках по-царски до самой смерти, иногда ненадолго давая подержать бразды государственного правления своим доверенным лицам. Янукович видел, как эффективно в России сработал перезапуск не европейской однопартийной системы, которая гарантирует «стабильность» и неизменяемость политического устройства и невозможность смещения находящейся у власти политической элиты.

Именно поэтому Партия регионов Януковича создавалась по тем же принципам, что и партия «Единая Россия» Путина. Именно поэтому Партия регионов наползала из Донбасса на все регионы Украины, пытаясь занять собой полностью все национальное политическое пространство украинского государства. И именно это стало причиной восстания, которое получило название «Евромайдан». Янукович не понимал, что победить анархистскую историческую матрицу простым наложением на нее сверху имперской матрицы невозможно. Люди слишком привыкли к свободе и не терпят никакого диктата.

Украина продолжает и дальше бурлить и мгновенно реагировать на любой внутренний или внешний раздражитель. К одному из последних внешних раздражителей для определенной части украинского общества можно было бы отнести и недавно принятое польским Сеймом решение о признании геноцида поляков на Волыни. Но не успели это событие обсудить на страницах газет и в телевизионных ток-шоу, как произошло убийство журналиста Павла Шеремета. И фокус внимания опять сместился с недавнего прошлого, на сегодняшний день и его проблемы. Те, кто организовывал это убийство, хотели показать, насколько Украина не управляема. Хотели сделать тот же отсыл к анархистской матрице, в которой действительно самосуд иногда заменяет решение суда, особенно если судебная система коррумпирована и принимает заведомо не правильные решения. Убийство Павла Шеремета, более известного в России, чем в Украине, было террористическим актом с помощью которого организаторы этого преступления хотели показать уровень незащищенности и нестабильности в Украине. Такая нестабильность не свойственна странам Европейского Союза, такая нестабильность словно показывает, как далеко стране до цивилизованного мира. Ведь даже просто для того, чтобы разложить прошлое по его местам в национальном сознании, чтобы провести линию от прошлого к ближайшему будущему, чтобы объяснить популярно и спокойно: почему у Украины не может быть другого выбора, кроме европейского, нужна стабильность и возможность вести общенациональную дискуссию. Украинское общество за семьдесят лет советской власти отучили от публичных дискуссий и обсуждений. Да и 25 лет независимости не вернули украинцам желание и умение принимать коллективные решения. Политические элиты никогда прежде не опирались на общественное мнение, а потому не пытались его формировать и уже тем более — провоцировать с помощью публичных общенациональных дискуссий. Теперь, когда гражданское общество стало важным игроком в политической жизни страны, необходимость в этом сильном гражданском обществе стала очевидна и политикам. Но политики старшего поколения — такие, как Юлия Тимошенко или Олег Ляшко, по-прежнему не готовы советоваться с обществом. Они не прочь и дальше манипулировать общественным мнением для достижения своих личных целей, а не для защиты государственных интересов. Самым любимым инструментом для многих политических лидеров по-прежнему остается популизм. Популизм украинских политиков не отличается от популизма их европейских коллег. Вместо своих предложений по достижению мира в Донбассе и по решению других проблем, политики обещают избирателям дешевый газ и дешевое электричество. Но в не выполнимые обещания верят все меньше и меньше избирателей. И это большой плюс. В стране, где политики за двадцать пять лет не смогли построить сильное государство, в строительство сильного государства включились обычные люди. Да, это хорошо! Но не надо забывать об исторической матрице Украины! Каждая группа новых строителей государства строит свою Украину. Националисты пытаются построить свою и в их Украине практически ничего европейского нет. Мало того, они часто выступают и против России, и против Европейского Союза. Средний класс строит европейскую Украину. Средний класс мечтает о жизни в полностью законопослушном обществе. Экономические свободы для среднего класса имеют приоритетный характер. Но и за политические свободы средний класс готов бороться, как делал это во время Оранжевой революции. Сформировавшаяся за годы независимости каста «неприкасаемых» чиновников пытается отстоять и защитить свою коррумпированную Украину, именно ту, которая не дала Украине сформироваться, как сильному и реально независимому государству раньше. Кстати, коррумпированные чиновники и бизнесмены никогда не были против сближения с Европой. Однако они не хотят прозрачности расходования бюджетных средств, не хотят быть подотчетными международным организациям. Боятся как экономического, так и политического аудита.