Александр Панарин - Север — Юг. Сценарии обозримого будущего

Здесь напрашивается ряд уточнений. Технологии умышленного "этноцентризма" сегодня в основном используются в бывших советских республиках. Национализм этих республик до сих пор активно поощряется Западом, более или менее справедливо полагающим, что он носит антирусский характер (следует ожидать, что при малейшем изменении его вектора — в сторону, например, антиамериканизма, он немедленно попадет под запрет). В России же приватизаторы экспроприируют население "этой" страны не только по материальному, но и по символическому счету: лишая его национальной гордости и национальной идентичности. Это делается потому, что коллективная идентичность народа как субъекта большой истории может стать опорой эффективного сопротивления.

Сегодня оппозиционные западному империалистическому влиянию государства на Востоке проектируются на основе "идеологии национализма". Такая идеология сегодня представляет ловушку для антиатлантической оппозиции хотя бы потому, что заслуживает справедливых упреков в игнорировании новых закономерностей глобального мира. Но в рамках имманентной критики (не со стороны, а с учетом внутренних задач самого сопротивляющегося национализма) следует выделить другое: национализм мешает солидарности осажденных, формированию их совместного интернационального фронта. Другой, не менее существенный изъян национализма — забвение социальной доминанты, подменяемой архаическим этноцентризмом.

Категория "народ" свободна от этих изъянов. Поистине актуальнейшей задачей современной оппозиционной (господствующему либерал-американизму) теории является содержательная разработка этой категории, выявление ее социальных, политических, культурных потенций. Будущая государственность бедных, противостоящая и "пиночетовским" диктатурам богатых, и их социал-дарвинистски ориентированному гражданскому обществу, несомненно явится административно-политической проекцией категории "народ". Ясно, что актуализация этой категории предполагает резкое смещение акцентов с ценностей "формальной демократии", заворожившей сознание новейшего либерального истеблишмента, на реальные социальные ценности, тестированные в массовом опыте повседневности. Умопомрачение сознания, охватившее интеллигенцию и всякого рода "средний класс", поистине достойно удивления. Люди, всерьез утверждающие, что строят "правовое государство", одновременно допускают невыплату законной заработной платы миллионам бесправных тружеников по многу месяцев подряд — и все это умещается в единой либерально-демократической голове, и голова от этого не болит! Население целых стран вернули к социальной ситуации по меньшей мере 200-летней давности — к эпохе работных домов XVIII века, и на этом фоне либеральное "крикливое меньшинство" продолжает твердить об успехе "демократических реформ" и приглашает массы разделить его восторги. Ясно, что речь идет о прямой утрате чувства реальности со стороны тех групп, которые заполучили монополию на решения (что ж в этих условиях они способны решать?!).

Когда-то Р. Арон, мэтр либерализма эпохи холодной войны, написал о марксизме как "опиуме интеллигенции". Сегодня либерализм стал опаснейшим опиумом интеллигенции, уводящим от реальности и прямо подрывающим способность наркотизированного пропагандой сознания замечать грозные социальные проблемы. Ввиду этого категория "народ" как "гештальт", как рамка восприятия социальной действительности является в полном смысле слова спасительной для заплутавшего сознания. Пора прямо заявить, что нынешняя либеральная критика понятия "народ" скрывает социальную и нравственную недобросовестность тех групп, которые решили обустраивать свое благополучие любой ценой, и в первую очередь ценой разрыва всяких общественных обязательств. Ныне требуется новый поворот в общественной теории, связанный с легитимацией категории "народ". В известном смысле эта категория реставрационная — в смысле восстановления веса критериев нравственности и социальной справедливости, отвергнутых адептами нигилистического постмодерна. Но — не только реставрационная. Данная категория, принадлежащая творческой реинтерпретации, способна поднять общественную мысль на высоту современных задач. С одной стороны, эта категория противостоит асоциальному индивидуализму, фактически разрушившему настоящее гражданское общество с социальной кооперацией, солидарностью и самодеятельностью. С другой — она противостоит национализму и этноцентризму, всем неоязыческим уклонам в "кровнородственную телесность", в огораживание большого социального пространства исключительно для соплеменников.

Не только либеральный индивидуализм сегодня препятствует большим совместным инициативам и развитию коммуникативных способностей современного человека. В этом сомнительном деле с ним неявно сотрудничает и его видимый антипод — национализм. Во многих случаях современный национализм представляет собой превращенную форму нигилистического индивидуализма, отказывающегося от всех социальных обязательств и социального видения как такового. Категория "народ" в ее современном применении возвращает нас в картину мира, открытую модерном и Просвещением. Все помнят литературную повесть о "маленьком человеке" из народа, достойном сострадания и сочувствия. Но демократический модерн, взятый в его социально-политическом измерении, не довольствовался традиционным христианским сочувствием. Он предложил способ категориальной организации "маленьких людей", наделения их коллективной социальной волей и коллективным самосознанием. И как только это произошло, "маленькие люди" из объекта господской политики и господской истории стали превращаться в субъектов, кующих собственную судьбу. Так был открыт способ массового социального производства истории — проектирования желаемого будущего!

Нынешнее старательное разложение категории "народ", производимое постмодернистскими "деконструкторами", отнюдь не всем открывает перспективу свободного индивидуалистического самоутверждения. Для большинства оно открывает перспективу нового превращения в беспомощных "маленьких людей", только на этот раз уже не встречающих никакого сочувствия у общественности, прошедшей социал-дарвинистскую, "рыночную" выучку. Категория "народ" способна возвратить "маленьким людям" утерянный рычаг модерна — готовность коллективно объединяться и сорганизовываться для эффективного отпора узурпаторам. Более того, эта категория сообщает "маленькому человеку" способность видеть и узнавать себя в большой "глобальной" истории нашего времени. "Народ" как специфическая координационно-коммуникационная форма позволяет "маленьким людям" различных стран и континентов узнавать свое родство, общность своей судьбы, сходство встающих перед ними задач. "Народ" есть способ глобализации отверженных — превращения их в самосознающую интернациональную общность, способную преодолевать национальные, идеологические, культурные барьеры и сообща отвечать на вызов глобализирующейся элиты, связанной своей круговой порукой.