Майкл Волф - Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

Книга Халберстама дала определение внешнему виду и психологическому строю властной структуры Белого дома. Его язык, звучный и впечатляющий, часто помпезный до смешного, задал тон официальной президентской журналистике на ближайшие полвека. Даже о скандальных или неуспешных обитателях Белого дома говорилось как о неординарных личностях, освоивших дарвинистский политический процесс и поднявшихся на самую вершину. Боб Вудворд, внесший свою лепту в падение Никсона – человек, создавший миф, не ставящий под сомнение ореол президента, – написал множество книг, в которых даже самые неуклюжие действия главного лица выглядели как составная часть эпохального марша высшей ответственности и принятия судьбоносных решений. Только бессердечный читатель откажется от мечты, в которой он или она являются участниками этой грандиозной процессии.

Стив Бэннон был таким мечтателем.

Если Халберстам президентский облик определил, то Трамп его отверг – и осквернил. Ни одна характеристика не давала оснований включить его в круг избранных вершителей власти. Что забавным образом, если вывернуть главные положения книги наизнанку, как раз открывало перспективы для Стива Бэннона.

Чем непредсказуемее кандидат в президенты, тем непредсказуемее и зачастую неопытней его помощники, иначе и быть не может, потому что предсказуемые помощники пойдут к предсказуемому кандидату. Когда непредсказуемый кандидат побеждает – а если в четырехлетнем цикле аутсайдер вдруг становится знаменитостью, то вариант, что выберут непредсказуемого кандидата становится куда реальнее, – Белый дом заполняется все более странными персонами. Разумеется, как книга Халберстама, так и кампания Трампа доказывают, что даже самые очевидные игроки совершают грубейшие ошибки. Таким образом, по логике Трампа, именно среди непредсказуемых аутсайдеров, далеко за пределами истеблишмента, и скрывается истинный гений.

И все же таких непредсказуемых, как Стив Бэннон, было мало.

Свое первое официальное политическое назначение (в кампании Трампа) он получил в шестьдесят три года. А должность в новой администрации – главный стратег – стала для него первой не только в федеральном правительстве, но и в публичном секторе. (“Стратег!” – фыркнул Роджер Стоун, выполнявший до Бэннона эту функцию.) Бэннон, не считая самого Трампа, был самым пожилым неопытным человеком из всех, когда-либо работавших в Белом доме.

Этому предшествовала довольно причудливая карьера.

Католическая школа в Ричмонде, штат Вирджиния. Потом Политехнический университет Вирджинии. Потом семь лет на флоте лейтенантом, а затем в Пентагоне. Во время действительной службы получил мастерскую степень в Дипломатической академии Джорджтаунского университета и вскоре бросил морскую карьеру. Потом MBA в Гарвардской школе бизнеса. Потом четыре года инвестиционный банкир в Goldman Sachs – последние два года занимался медиаиндустрией в Лос-Анджелесе, – где так и не поднялся выше среднего уровня.

В 1990 году, тридцатисемилетним, Бэннон сделался странствующим антрепренером, пробивным дельцом под вывеской Bannon & Co ., консультационной финансовой фирмы, работавшей в индустрии развлечений. Такая компания-посредник, не слишком успешная частная практика, от которой расходятся маленькие концентрические круги – начинаем, поднимаемся, опускаемся, загибаемся. Вот так, поднимаясь и опускаясь, Bannon & Co . сумела сколотить кой-какие средства на независимые кинопроекты – но ни один не стал хитом.

Бэннон скорее сам был киношным персонажем. Определенный типаж. Алкоголь. Неудачные браки. Компания, вкладывающая последние деньги в бизнес, где мерилом успеха являются доходы богатых. Интриги. Постоянные разочарования.

Для человека с развитым честолюбием он жил весьма незаметно. Джон Корзайн, бывший председатель Goldman Sachs и будущий федеральный сенатор и губернатор штата Нью-Джерси, делая карьеру в этой компании, когда там был Бэннон, ничего про него не знал. Когда же Бэннон возглавил избирательную кампанию Трампа и моментально стал журналистской сенсацией – скорее со знаком вопроса, – его послужной список неожиданно пополнился запутанной историей про то, как Bannon & Co . приобрела акции мегахитового сериала “Сайнфелд” и в течение двадцати лет получала с этого дивиденды. Но ни создатели телесериала “Сайнфелд”, ни продюсеры, похоже, никогда о нем не слышали.

Майк Мерфи, республиканский медиаконсультант, который стал во главе Независимого комитета по реализации программы Джеба Буша и главной фигурой антитрамповского движения, припоминал, как Бэннон оказывал от фирмы Мерфи пиар-услуги, связанные с фильмом, который он продюсировал лет десять назад. “Говорят, он присутствовал на обсуждении, но, если честно, не помню, как он выглядел”.

Журнал New Yorker в надежде разгадать загадку Бэннона – в сущности, она сводилась к вопросу: как так могло случиться, что медиа практически ничего не знали о человеке, который вдруг стал одной из самых влиятельных фигур в правительстве? – попытался найти какие-то его следы в Голливуде, но попытки не увенчались успехом. Газета Washington Post обнаружила много адресов, однако это не позволяло сделать ясные выводы, кроме одного намека на возможный проступок, связанный с подтасовкой голосов.

В середине девяностых Бэннон ухватился за важную роль в “Биосфере-2”, проекте, щедро профинансированном Эдвардом Бассом из семьи нефтяных магнатов и связанном с поддержанием жизни в космосе, – Time назвала его в числе сотни худших идей столетия. Бэннон, искавший возможности выхода из финансового кризиса, влез в проект в момент его коллапса и тем только усугубил ситуацию, да еще добавилось судебное преследование, связанное с его обвинениями в сексуальных домогательствах и вандализме.

После катастрофы с “Биосферой-2” он принял участие в схеме финансирования виртуальной валюты (MMORPG и MMO) под названием Internet Gaming Entertainment (IGE). Этим занималась компания-преемник после Digital Entertainment Network ( DEN), прогоревшей интернет-компании, в руководство которой входил бывший подросток-звезда Брок Пирс (фильм “Могучие утята”), позднее основавший IGE, но его оттуда выперли. Бэннона назначили председателем правления, после чего компания была поглощена в результате бесконечных судебных тяжб.

Страдания – деловая игра оппортуниста. Страдания бывают разные. Ситуации, с которыми сталкивался Бэннон, были связаны с разруливанием конфликтов, выяснением отношений и периодами отчаяния – а в результате ты справляешься и даже получаешь небольшую выгоду при всех денежных потерях. Это жизнь на обочине, рядом с теми, у кого все складывается куда лучше. Бэннон не раз пытался убить одним выстрелом двух зайцев, но так и не нашел того самого местечка, откуда надо стрелять.