Майкл Волф - Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

Став собственником газеты, Кушнер быстро получил дивиденды: опять же по иронии судьбы, еще не до конца понятной ему самому, это позволило ему войти в социальный круг, где он познакомился с дочерью Дональда Трампа, Иванкой, на которой спустя три года женился. Вот только, к разочарованию Кушнера, газета не приносила дохода, что создавало все большее напряжение между ним и Капланом. Последний, в свою очередь, рассказывал остроумные и убийственные вещи о притязаниях и неопытности своего нового босса, и это через учеников Каплана расходилось кругами по всем медиа.

В 2009 году Каплан ушел из газеты, и Кушнер, совершив ошибку, свойственную многим нуворишам, приобретающим модное издание, решил урезать расходы, чтобы выйти в прибыль. А в скором времени он предстал перед медиасодружеством не только как человек, забравший у Питера Каплана газету, но и как тот, кто ее безжалостно разрушил своей некомпетентностью. Хуже того, когда в 2013 году Каплан в пятьдесят девять лет умер от рака, журналисты заговорили о том, что его убил Кушнер.

Медиа выбирают персональные объекты для ударов. А дальше – серия кровопусканий. Медиа как коллективный разум решают, кто поднимется, а кто упадет, кто выживет, а кто загнется. Если ты протянул долго, то в глазах медиа твоя судьба, подобно судьбе деспота банановой республики, незавидна – этот закон не удалось преодолеть Хиллари Клинтон. Последнее слово всегда остается за медиа.

Трампа, задолго до вступления в президентскую гонку, и его зятя и подельника Кушнера клеймили не только за бесчестное поведение, но также за изощренные издевательства, насмешки, презрение и троллинг. Эта парочка – пустое место. Медиа разнесет их в пух и прах. О чем тут говорить!

Трамп, сделав хитрый ход, подобрал свою подмоченную репутацию и перенес из сверхкритично настроенного Нью-Йорка в более свободный от оценочных суждений Голливуд, став там звездой собственного реалити-шоу “Ученик” и отстаивая теорию, которая хорошо ему послужит во время президентской гонки: в такой огромной стране нет сильнее аргумента, чем звездность. Быть знаменитым значит быть любимым – или, по меньшей мере, обхаживаемым.

Сказочная, непостижимая судьба, когда семья Трампа, несмотря на нелюбовь медиа и всего, что они про нее знали, понимали и говорили, вдруг поднялась до уровня не только высшей значимости, но и почти бессмертия, породила запредельный кошмар и анекдоты вселенского масштаба. Столкнувшись с такой бучей, Трамп и его зять объединились, отдавая себе отчет, но до конца не понимая, почему они превратились в объекты насмешек, а теперь еще и в повод для всеобщего возмущения и ярости.

Тот факт, что у Трампа и его зятя было много общего, еще не значит, что они играли на одном поле. Кушнер, при всей близости к президенту, оставался лишь кем-то из его окружения и контролировал своего тестя не в большей степени, чем те, кто сейчас предпринимал все усилия, чтобы контролировать Трампа.

Это не позволяло Кушнеру самоутвердиться, вот почему он вышел за пределы семейной роли и согласился на высокую должность в Белом доме: чтобы обуздывать своего тестя и даже – вот уж испытание для неопытного молодого человека – помочь ему обрести авторитет.

Если Бэннон решил сделать своим первым знаковым шагом в Белом доме запрет на въезд иммигрантов, то Кушнер сделает своим первым сильным ходом встречу с президентом Мексики, которого его тесть запугивал и оскорблял на протяжении всей предвыборной кампании.

Кушнер по телефону обратился за помощью к девяностотрехлетнему Киссинджеру. Он хотел польстить старику и заодно дать о себе знать, но и стоящий совет ему бы не помешал. Трамп устроил мексиканскому президенту одни проблемы. Его появление в Белом доме, невзирая на установку Бэннона – “никакого отката от жесткой риторики предвыборной кампании”, – станет поворотным моментом, и все лавры достанутся ему, Кушнеру (вот только не надо в присутствии Трампа называть это поворотным моментом). Он верил в свое предназначение: по-тихому действовать за спиной босса и с помощью незаметных тонких действий прояснять истинные намерения президента, если уж нельзя их поменять радикально.

Переговоры о приезде Энрике Пенья Ньето в Белый дом начались еще во время транзита власти. Кушнер видел свой шанс в том, чтобы перевести тему строительства стены на разговор о двухстороннем соглашении по иммиграции, это стало бы кардинальным разворотом в политике Трампа: первый визит иностранного лидера. Переговоры достигли апогея в среду, после инаугурации: приедет представительная мексиканская делегация в Белый дом Трампа, где встретится с Кушнером и Райнсом Прибусом. В тот день Кушнер послал сообщение тестю, что Пенья Ньето согласился на встречу в Белом доме и можно планировать визит.

А на следующее утро Трамп твитнул: “У США торговый дефицит с Мексикой в 60 миллиардов. С первого дня появления NAFTA это была односторонняя сделка с огромными цифрами…” Продолжение в следующем твите: “…потерь рабочих мест и компаний. Если Мексика не желает платить за крайне необходимую стену, то лучше отменить этот визит…”

Что Пенья Ньето и сделал, и все переговоры Кушнера, вся его государственная мудрость превратилась в кучку мусора на полу.

В пятницу 3 февраля, за завтраком в отеле Four Seasons в Джорджтауне, самом эпицентре вашингтонского “болота”, растерянная Иванка Трамп спустилась по лестнице и вошла в столовую, громко разговаривая по мобильному телефону: “Полный бардак, и я не знаю, что с этим делать…”

Неделя прошла под знаком бурной реакции на иммиграционный указ – администрацию вызвали в суд, и впереди маячило жестокое решение о его отмене, – плюс неприятнейшие утечки о двух, в теории доброжелательных, предстоящих телефонных звонках: президента Мексики (“плохие hombres [13] Парни (исп.). ») и премьер-министра Австралии (“хуже повода не придумаешь”). Ну и до кучи: накануне Nordstrom объявил об отказе выпускать ее линию одежды.

Тридцатипятилетняя женщина выглядела измученной, надо было делать резкий разворот в бизнесе. А тут еще хлопоты, связанные с переездом трех детей в новый дом в новом городе – и всем этим она должна заниматься в одиночку. Когда Джареда через несколько недель после переезда спросили, как его дети привыкают к новой школе, он подтвердил, что они учатся, а вот где, сказать затруднился.

Зато в другом смысле Иванка обрела почву под ногами. Завтраки в Four Seasons стали для нее привычным делом. Теперь ее окружали сливки общества. В то утро в ресторане собрались: Нэнси Пелоси, лидер фракции меньшинства в Палате представителей; Стивен Шварцман, председатель правления Blackstone ; Вернон Джордан, вашингтонский завсегдатай, лоббист и доверенное лицо Клинтона; Уилбур Росс, выдвинутый на пост министра труда; Джастин Смит, председатель правления Bloomberg Media ; Марк Берман, национальный репортер Washington Post ; и несколько женщин-лоббистов и посредников: Хиллари Розен, давняя представительница музыкальной индустрии в Вашингтоне; Джулианна Гловер, советница Илона Маска в округе Колумбия; Ники Кристофф, управляющая внешней и внутренней политикой Uber ; Кэрол Мелтон, уполномоченная по политическим вопросам в Time Warner .