Бранко Лазич - Исторический очерк: Никита Хрущев, Доклад на закрытом заседании XX Съезда КПСС

Во время и после войны Сталин выдвинул тезис, что та трагедия, которую перенес наш народ в первый период войны, была результатом «неожиданного» нападения немцев на Советский Союз. Но, товарищи, это совсем неверно. Как только Гитлер пришел к власти в Германии, он поставил себе задачу уничтожить коммунизм. Фашисты открыто говорили об этом, не скрывая своих планов. Чтобы добиться этой агрессивной цели, они создавали всяческие пакты и блоки. Например, пресловутую ось Берлин-Рим-Токио. Многие факты из довоенного периода, ясно показывают, что Гитлер готовился во всю, чтобы начать войну против Советского государства и что он сосредоточил у советских границ крупные воинские, в том числе танковые соединения.

Теперь опубликованы документы, из которых видно, что уже 3 апреля 1941 года Черчилль через английского посла в СССР Криппса предупреждал лично Сталина о том, что немцы начали перегруппировку своих вооруженных сил с целью нападения на Советский Союз.

Само собой разумеется, что Черчилль делал это вовсе не из дружеских чувств к советскому народу. Он делал это в своих империалистических целях — привести Германию и СССР к кровавой войне между собой и этим укрепить положение Британской империи.

Но все же Черчилль утверждает в своих мемуарах, что он пытался «предупредить Сталина и обратить его внимание на грозящую опасность». Черчилль настойчиво подчеркивал это в своих телеграммах от 18 апреля и в последующие дни. Однако Сталин не обратил никакого внимания на эти предупреждения. Более того, Сталин отдал распоряжение не обращать внимания на подобную информацию, чтобы не спровоцировать начала военных действий.

Мы должны заявить, что информация о готовящемся вооруженном нападении Германии на Советский Союз поступала также из наших собственных военных и дипломатических источников: однако, так как руководство было настроено против информаций подобного рода, то ее отправляли с чувством опасения и оценивали в ней положение весьма сдержанно.

Так, например, в сообщении, посланном из Берлина 6 (мая 1941 года советским военным атташе капитаном Воронцовым, говорилось следующее:.

«Советский гражданин Бозер… сообщил заместителю военно-морского атташе, что, согласно полученным им от одного немецкого офицера, работающего в личной ставке Гитлера, сведениям, 14 мая Германия готовится напасть на Советский Союз со стороны Финляндии, Прибалтийских стран и Латвии. Одновременно будут произведены массированные воздушные налеты на Москву и Ленинград, а также произведены десанты на пограничные города…»

22 мая 1941 года заместитель военного атташе в Берлине — Хлопов сообщил в своем докладе, что «… наступление германской армии назначено на 15 июня, однако возможно, что оно произойдет в первых днях июня…»

В телеграмме от нашего посольства в Лондоне, датированной 18 июня 1941 года, говорилось:

«Криппс глубоко убежден в неизбежности вооруженного конфликта между Германией и СССР, который начнется не позднее середины июня. Согласно Криппсу, немцы уже сконцентрировали 147 дивизий (включая военно-воздушные силы и вспомогательные части) вдоль советских границ…»

Несмотря на эти исключительно серьезные предупреждения, необходимые шали не были предприняты для соответствующей подготовки нашей (Страны к обороне и для предотвращения неожиданного нападения на нее.

Имели ли мы время и возможности для такой подготовки? Да, мы имели их. Наша промышленность была достаточно развита для того, чтобы снабдить советскую армию всем, в чем она нуждалась. Это ясно доказывает тот факт, что, хотя в первые годы войны мы потеряли почти половину нашей промышленности, а также важные промышленные и сельскохозяйственные области в результате вражеской оккупации Украины, Северного Кавказа и других Западных районов страны, советское государство все же смогло организовать производство вооружения в восточных районах, установив там оборудование, вывезенное из западных промышленных районов, и снабдить нашу армию воем необходимым для разгрома врага.

Боли бы наша промышленность была во-время и соответственным образом мобилизована для работы на нужды армии, наши потери во время войны были бы гораздо меньше. Однако такая мобилизация не была начата во-время. И уже в первые дни войны стало ясным, что наша армия была плохо вооружена, что нам не хватало артиллерии, танков и самолетов для того, чтобы отбросить врага.

Советская наука и техника создали замечательные образцы танков и артиллерийских орудий еще до начала войны. Однако массовое производство этих видов вооружения не было своевременно организовано и, фактически, мы начали обновлять наше вооружение только накануне войны. В результате ко времени нападения врага на советскую землю у нас не было ни старого оборудования, которое больше не использовалось в оборонной промышленности, ни нового, которое мы только собирались установить на военных заводах. В особенности плохо обстояло дело с артиллерией; не было также налажено производство противотанковых боеприпасов. Выяснилось, что многие укрепленные районы оказались необороноспособными, так как старые виды вооружения были изъяты, а новое оружие еще не получено.

К сожалению это относилось не только к танкам, артиллерии и самолетам. К началу войны мы даже не имели достаточного количества винтовок для того, чтобы вооружить мобилизованную живую силу. Я помню, как в те дни я позвонил товарищу Маленкову из Киева и сказал ему: «Имеется много добровольцев, которые хотят вступить в армию и требуют оружие. Вы должны дать нам оружие».

Маленков ответил мне: «Мы не можем дать вам оружие. Мы посылаем все винтовки в Ленинград, и вы должны вооружаться сами». (Движение в зале.)

Таково было положение с вооружением.

В связи с этим нельзя забыть, например, следующий факт. Незадолго до нападения гитлеровской армии на Советский Союз, Кирпонос, который был в то время командующим Киевского особого военного округа (позднее он был убит на фронте), писал Сталину, что немецкие армии стоят на Буге и что, по всей вероятности, они в самом ближайшем будущем перейдут в наступление. В соответствии с этим Кирпонос предлагал создать мощную оборону, эвакуировать около 800.000 человек из пограничных районов, а также построить ряд оборонительных узлов, в том числе противотанковые рвы, окопы и т. п.

На это Москва ответила, что проведение таких мероприятий явилось бы провокацией, что не следует начинать каких-либо подготовительных оборонных работ вдаль границ, чтоб не дать немцам никакого повода для открытия военных действий. В результате наши границы оказались недостаточно подготовленными для отражения нападения врага.