Литературная Газета - Литературная Газета, 6636 (№ 12/2018)

Тот человек – в большом был да и в малом –

Одновременно: жертва и злодей;

Считал себя, конечно, либералом

И не любил, как следствие, людей.

Удивляет лишь, что в книге довольно много старых стихов, входивших ещё в предыдущие сборники. Впрочем, новые тексты у автора не сильно отличаются от старых по содержанию:

Под этот вальс в родном краю –

Чего бы ни хотел –

Я сорок девять лет курю

В сторонке не у дел.

Жукова к оптимистам никак не отнесёшь. Любимая его тема – это кризис среднего возраста и осознание своей ненужности в мире. Да и мир в его описании тоже выглядит далеко не радужным:

Среди лая жучек и трезоров,

Ночью, по дороге на вокзал,

Мастерицу виноватых взоров

Кто-то проституткой обозвал.

Кому-то эти тексты могут показаться чрезвычайно мрачными, лишёнными катарсиса и вообще навевающими тоску. Но жизнь состоит не из одних лишь радостей, поэтому трудно обвинять поэта в том, что он не хочет веселиться. Жуков представляет определённый слой нашего общества – это обычные люди за 40, не сделавшие карьеры, – охранники, водители, рабочие, – вкусившие все «прелести» перестройки и «лихих девяностых», пережившие безденежье, безработицу и многое другое. Это если и не озлобленная, то крайне пессимистичная масса, которая отмахивается от громких лозунгов и не верит в светлое будущее. В этом смысле поэзия Максима Жукова является любопытнейшим документом, рассказывающим о нашей эпохе так, как видит её «простой, но умный человек».

Парит, где хочет

Игорь Караулов. Конец ночи. Сборник стихотворений. М.: издательство «СТиХИ», серия «Срез» (книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт»), 2017 88 с. ил.

В аннотации сообщается, это четвёртая книга московского поэта и переводчика Игоря Караулова, в которую вошли стихи 2015–2016 гг. Основу настоящего сборника составили верлибры и вольные стихи, хотя вообще-то Караулов больше известен как автор силлабо-тонических текстов. Во всяком случае, в «нулевые» годы силлабо-тонические стихи Караулова были достаточно популярны. Теперь же автор, не мудрствуя лукаво, записывает свои воспоминания и размышления, освободившись от строгих правил стихосложения:

А я

был первым учеником,

слова словесницы ловил на лету,

был обожаем химичкой,

всезнайствовал, получал по морде.

Влюблялся в одних отличниц.

Зачитывал до дыр «Книгу юного атеиста»,

в библиотеке брал альманахи

научной фантастики.

Вполне возможно, что тем, кто помнит старые стихи Караулова, этот сборник не очень понравится. Но автор, судя по всему, меньше всего думал о реакции читателей. Куда важней для него собственные мысли и наблюдения:

Счастлив живущий возле хлебозавода,

ему не нужно ходить за хлебом,

он питается жертвенным ароматом

саечек, и в этом подобен богу,

и божественно строен.

Афористичность автора здесь не искусственная, а, что называется, от природы. Караулов умеет несколькими строчками написать вполне отчётливую картину, которая будет вспоминаться, даже если забудется само стихотворение:

Всё решают огромные батальоны,

жадные увесистые стволы,

в своей прямоте уже содержащие

выстрел.

Рифмованных стихов в книге почти нет. А те, которые встречаются, плохими не назовёшь. Но и не сказать, чтоб они были выдающимися:

Мне приснилась она, мне приснилась она,

молодая Мария Живаго

в обрамлении белого полотна,

как на скатерти белого флага.

В целом, конечно, это сборник на любителя. Или для очень горячего поклонника Караулова. От человека с именем в литературе всегда ждёшь чего-то неординарного, прыжка над планкой, новых откровений, да просто таких текстов, которые захочется перечитывать. А ему самому, как видим, хочется порой совсем другого…

Между небом и землёй

Рафаэль Мовсесян. По праву зрения. Сборник стихотворений. М.: издательство «СТиХИ», серия «Срез» (книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт»). 2017 74 с. ил.

Как пишет в предисловии к книге Алексей Алёхин, главный редактор журнала «Арион», Мовсесян – «это новое в нашей поэзии имя». Что ж, новых имён в нашей литературе всегда было с избытком. Но далеко не каждое в ней осталось. Как нельзя точнее о Мовсесяне-поэте скажет его собственное стихотворение:

земля замёрзла до костей,

на небеса глядит.

и под её спиной, под ней

ещё земля лежит.

и мальчик ковыряет снег

ботинком у сосны,

чтоб птице мёртвой был ночлег

хотя бы до весны.

Первая строфа довольно слабая, с грубоватой рифмой глядит-лежит и с невнятными третьей и четвёртой строками. Понятно, что именно хотел сказать автор, но ему явно не хватило усидчивости (или мастерства?) довести текст до ума. А вот вторая строфа стихотворения хороша. Тут трудно к чему-то придраться – всё на своих местах. И чувствуется некоторая досада оттого, что автор не до конца отшлифовал стихотворение.

Это первый поэтический сборник Мовсесяна. Тексты неровные, неравнозначные. Порой раздражает небрежная рифмовка: раньше-наше, утру-наверху, луны-полыньи, замерзнут-вёсла, нынче-неприлично и т.д. Банальные образы также имеют место: «выпал снег: волшебный город…» И всё это можно было бы с полным основание поставить в укор автору, когда бы в сборнике отсутствовали талантливые стихи. А они там есть. Вот, например, стихотворение «Идиллия»:

охотники спускаются с холмов,

неся добычу, к озеру и дому.

там женщины рыбачат. Их улов

барахтается в сумках до излома.

вокруг деревни невысокий тын.

и мальчики бегут отцам навстречу,

и женщины выходят из воды,

как лишние слова из нашей речи.

Здесь у автора всё получилось. И если бы сборник состоял в основном из таких текстов, Мовсесяна можно было бы поздравить. Однако и ругать его не за что.

Николай Синицын

Тоска по красоте

Книжный ряд / Библиосфера / Объектив

Теги:Александр Сорокин-Ильинский , К земле небес

Александр Сорокин-Ильинский. К земле небес. Избранное. Издательство «Академика» 2017, 216 с. 1000 экз.

В сборнике Сорокина-Ильинского «К земле небес» несколько тематических разделов: «К России», «К женщине», «Наедине с природой», «Родителям, наставникам, друзьям», «К жизни». По признанию самого поэта, эти темы неотступно волновали его в разные периоды жизни. Целью Сорокин-Иль­инский видит оправдание своего призвания, служение русскому слову, а подлинную поэзию определяет как перевод «с языка небесного на русский».

Люблю её, большую, малую,

зову её: Святая Русь.

Никто у сердца не украл её –

ни швед, ни немец, ни француз.

Образ России раскрывается в творчестве Сорокина-Ильинского как образ Руси «небесной», которую невозможно представить без правления князя Владимира, святых Сергия и Серафима, без великих рек, народных песен и праведных войн. Поэт бесконечно любит свою отчизну, образ которой тесно связан с русской культурой, в частности, с именами Пушкина, Блока, Толстого. Россия для поэта – особенная страна. И, несмотря на то, что она предана и продана, автор оспаривает это в своих стихотворениях, веря в силу русского народа и в справедливость миро­устройства: