Литературная Газета - Литературная Газета, 6636 (№ 12/2018)

Буквально накануне отъезда в Америку Фасмер издал глобальное исследование, в котором отмечал, что большинство географических наименований, топонимов Германии, происходят от… славянских названий этих мест. Это доказывает, что немцы – пришельцы на чужой, славянской земле. Это никак не совпадало с теорией высшей расы, проповедуемой министром пропаганды Геббельсом, кстати, филологом по образованию. За гораздо меньшие провинности бдительные идеологи арийской исключительности могли упечь в концлагерь. А тут – такое…

Понятно, что от возможных неприятностей проще всего укрыться за океаном. Но Фасмер возвращается. И фашистская Германия встречает возвращенца ласково. Его Институт славянских языков продолжает работать, выпуская даже газету о проблемах славянского языкознания. В этой газете публиковались статьи учёных-евреев (под псевдонимами), о чём дураки из СС не догадывались. У Фасмера был не только университетский кабинет, но и прекрасный дом в центре Берлина с великолепной библиотекой, вывезенной ещё из революционной России. Но, главное, созданы все условия для работы над… этимологическим словарём русского языка.

Можете себе представить этот высший пилотаж фашистского гуманизма: страна воюет с русскими, а в центре её столицы некий учёный работает над историей языка «недочеловеков». Причём ему предоставлены двое помощников-студентов, активных членов нацио­нал-социалистической партии Германии.

Более того, он хлопочет о польских учёных, заключённых в концлагере Заксенхаузен, и нацистские власти идут ему навстречу. Когда Фасмер узнаёт, что в Бухенвальде содержится славист Борис Унбегаун, он не просто добивается освобождения коллеги, но и устраивает его к себе на кафедру. Интересная деталь: Унбегаун продолжает числиться узником Бухенвальда до самого конца войны, между тем он вместе с Фасмером трудится в концлагере Нойбранденбурга.

Научная работа строилась так. Например, Фасмер спрашивает: как на вашем языке слово «палка»? Заключённый-украинец отвечает: паáлка, пáлиця; болгарин: пáлица; серб: пáлица; зэк из Словении: pálica; чех: раliсе; словак: раliса; поляк: раɫа, раɫkа, раliса и т.д. Унбегаун это всё фиксирует. Потом, уже дома, в кабинете, словарную статью дополняют: Возм., родственно д.-в.-н. sраltаn «раскалывать», др.-инд. spháṭati «раскалывает», sphuṭáti «разрывает», sphāṭáyati «раскалывает», phálakam «доска», phálati «лопается, трескается». Насколько корректны факты языка, полученные на допросах узников концлагеря, – вопрос научной чистоты, о нравственной же чистоте говорить не приходится. Да и древне-верхне-немецкие и др.-индийские отсылки за уши притянуты.

Переворачивать всё с ног на голову – сверхзадача не научная, а политическая. У многих биографов Фасмера нет сомнений, что он трудился под прямым патронатом Геббельса. Однако более вероятно благорасположение «отца концлагерей» и мистического общества Аненербе (института «Наследие предков») Гим­млера. Необходимость создания специального тайного лингвистического отдела в Аненербе обосновал лингвист Шмидт-Рор: «Имеется значительное количество задач, которые вызваны к жизни сутью языка как политической величины… сделает победу нашего оружия величайшим триумфом в мировой истории».

В самом начале Второй мировой вой­ны Шмидт-Рор предлагал провести «лингво-политическую фрагментацию русской империи». Он призывал подорвать российское единство изнутри, выбрав в качестве первой площадки для реализации пробной программы Украину. Шмидт-Рор настаивал на: сотворении литературного украинского языка; создании украинской письменности и специального украинского алфавита; формировании искусственной украинской лексики.

Учитывая небольшое количество лингвистов-арийцев Германии, можно смело допускать, что это был круг друзей белокурого Макса Фасмера. И его «Этимологический словарь русского языка» вполне укладывается в схему, обрисованную выше.

Сегодня российская наука продолжает дело Фасмера. Хотя есть новые интересные исследования протолингвистики, новые этимологические исследования. Но академики, получившие свои степени на компаративистике, делают вид, что ничего этого нет. Не пора ли нашей официальной лингвистике заговорить по-русски?

Владислав Писанов,

Челябинск

Потерянный рай

Книжный ряд / Гуманитарий / Книжный ряд

Теги:Виктор Петров , Золотой век человечества – что было , то и будет

Виктор Петров. Золотой век человечества – что было, то и будет. Психологическое исследование, 2-е изд., пер. и доп. М:. ИПО «У Никитских ворот», 2018. 464 с. Тираж не указан

Книга Виктора Петрова – это сложное, но увлекательное чтение. В аннотации сказано: «Реальность существования золотого века рассматривается в книге с учётом множества находок археологов, а также свидетельств древних мифов и легенд разных народов мира». Огромная работа автора (одних отсылок к источникам – около двухсот) будет интересна не только специалистам, но и рядовому читателю.

Издавна тема золотого века человечества будоражила сознание поэтов, философов, историков. Кто-то полагал, что времена золотого века давно миновали, кто-то считал, что они ещё не наступили, а кто-то был уверен в том, что живёт в эту благословенную эпоху. Петров анализирует массу исторических документов, разбирает мифы и легенды, вспоминает о памятниках архитектуры, созданных, казалось бы, вопреки возможностям человечества на том или ином этапе его исторического развития. По его мнению, золотой век пришёлся на стародавние времена, а все поздние отсылы к нему (например, «золотой век Екатерины») являются лишь ностальгическими фантазиями, попытками при­украсить новейшую историю и как-то приблизиться к благословенной эпохе.

При этом он старается выявить и объяснить причины, по которым золотой век прекратил своё существование. Гибель наступает именно тогда, когда цивилизация достигает своего расцвета – сначала она переживает духовный кризис, а вслед за ним и функциональный.

В конце книги автор приходит к парадоксальному (но если задуматься, то вполне логичному) выводу: «Становится очевидным, что утопающий во лжи, насилии, несправедливости мир не может сам себя преобразовать к лучшему, как и не может сохраняться вечно. Нам поистине необходима Великая мировая революция (или Страшный Суд)… Наверное, только через такие радикальные события – путь к спасению хотя бы части человечества».

Вероятно, подобный прогноз не может обрадовать читателя. Однако Петров и не собирается рисовать радужную картину будущего. Для него, как для учёного, важно проследить процесс становления цивилизации, её подъём, гибель и возрождение. Возрождение – через возвращение человека к духовности, к нравственности, через пробуждение главного этического мерила – совести.