Сергей Войтиков - Советские спецслужбы и Красная армия

— Каково же положение у вас там, в Архангельске, — спросил Владимир Ильич, — Яков Михайлович просил меня выслушать вас.

Мы по очереди рассказывали Владимиру Ильичу о нашем положении на севере и причинах нашего приезда в Москву. Свою информацию мы начали с военного положения, фактически с самого острого вопроса, который нас больше всего беспокоил. Докладывал по этому вопросу т. Васильев» [1004].

Что характерно, «ЦК» РКП(б) после доклада вождю А. Д. Метелева услал обратно — в Архангельск, а сделавшего доклад по важнейшему военному вопросу А. Д. Васильева оставил в Москве и командировал, как он указывал впоследствии, «в Оперативный отдел Наркомвоена для организации политотделов, заведующим которого (в действительности заместителем заведующего. — С. В. ) он состоял до последних чисел октября. В период этой деятельности т. Васильев по заданиям ЦК партии ведал распределением всех мобилизованных на фронт партийных сил» [1005]. Если выражаться более точно, старый большевик был направлен в Оперативный отдел Наркомвоена лично Я. М. Свердловым — председателем ВЦИК, главным кадровиком правящей партии и руководителем Секретариата ЦК РКП(б). Заведующий Оперативным отделом Наркомвоена С. И. Аралов утверждал в своих воспоминаниях, что Я. М. Свердлов направил А. Г. Васильева в Оперод по рекомендации вождя мировой революции. Якобы «как-то Владимир Ильич, обращаясь к Я. М. Свердлову (Свердлов нередко присутствовал при наших [1006]докладах Ленину), заметил, что надо бы помочь Опероду подобрать людей: плохо у них с этим, нельзя рассчитывать на Троцкого. Яков Михайлович обещал оказать помощь и через несколько дней направил к нам в Оперод ценных работников» [1007]; «Очень важную роль в Опероде играло политическое отделение, которым руководил Александр Васильев, питерский рабочий-металлист, член партии с 1905 года. Его к нам по рекомендации В. И. Ленина направил Я. М. Свердлов» [1008]. Однако в действительности, как всем хорошо известно, не В. И. Ленин рекомендовал кадры Я. М. Свердлову, а наоборот — руководитель Секретариата ЦК РКП(б) советовал вождю, какого большевика и на какую именно работу следует направить. Тот факт, что А. Г. Васильев стал «оком» в Наркомате по военным делам РСФСР не В. И. Ленина, а Я. М. Свердлова, подтверждают неопубликованные документы начальника Штаба Оперода Г. И. Теодори. Последний указывал в «Разъяснении приложенных к „Краткому очерку деятельности Оперода Наркомвоена“ схем»: « Военно-политическое отделение . Во главе член ВЦИК А. Г. Васильев — работа по указаниям Я. М. Свердлова: а) посылка агитаторов в армии, литературы и газет; б) формирование походных библиотек, вагонов-читален и оркестров; в) военно-политическая информация советских учреждений, управлений и т. д.» [1009]Отделение было призвано помогать Всероссийскому бюро военных комиссаров в подборе политических работников и агитаторов на фронт, отправке в войска литературы. В частности, в июле — августе 1918 г. отделение отправило в войска 2,5 тыс. агитаторов [1010]. По воспоминаниям С. И. Аралова, Васильев и его подчиненные «нередко бывали на фронтах, проверяли политико-массовую работу» [1011]. По свидетельству Г. И. Теодори, отделение положило «начало политотделам в армиях и на фронтах» [1012].

Высокое положение А. Г. Васильева в Опероде Наркомвоена было зафиксировано позднее, чем он приступил к руководящей работе в этом органе, а именно 13 августа 1918 г.: в этот день он получил официальное назначение заведующим Военно-политическим отделением Оперода и заместителем заведующего Оперодом [1013](самое Военно-политическое отделение, если Г. И. Теодори не изменила память, было «организовано, сформировано и создано в первых числах августа» [1014]1918 года). Однако фраза из документа РГАСПИ о том, что он был не заместителем заведующего Оперодом, а заведующим , видимо, возникла не на пустом месте. Очевидно, летом — в начале осени 1918 г., в условиях резкого усиления властного авторитета Я. М. Свердлова [1015], А. Г. Васильев стал фактическим политическим руководителем Оперода, поскольку за год до этого, летом — в начале осени 1917-го (в том числе и во время вынужденного «отдыха» большевика-пораженца на гауптвахте, в 1-м Комендантском управлении Петроградского гарнизона), С. И. Аралов — вплоть до Октябрьской революции меньшевик-интернационалист — полностью поддерживал Временное правительство [1016]и пел осанну министру-председателю А. Ф. Керенскому. В частности, за подписью «товарища председателя Аралова» в газете «Голос 3-й армии» была опубликована резолюция армейского комитета, в которой осуждались «…действия идейных руководителей большевизма на фронте и в тылу, которые своей агитацией действуют на низменные инстинкты темных масс, зная это, не отказываются и не борются с подобными приемами агитации» [1017]. Подобные биографические факты С. И. Аралову припоминали не только во время Гражданской войны, но даже в годы «хрущевской оттепели» [1018]. Твердокаменный большевик А. Г. Васильев, в партийной биографии которого вплоть до 1920 г. черных пятен не было вовсе, вполне мог подмять под себя С. И. Аралова, отличавшегося к тому же некоей (до определенного предела) «мягкостью» [1019]характера.

На военно-политической работе в Оперативном отделе Наркомвоена А. Г. Васильев находился вплоть до реорганизации Штаба Высшего военного совета и Оперода Наркомвоена в Полевой штаб РВСР, то есть примерно до 10 ноября.

Вскоре после расформирования Оперода, 21 ноября, Васильева командировали в Академию Генштаба. В переломную эпоху на академию смотрели иначе, нежели в периоды стабильности. В годы Гражданской войны попавшие под подозрение военные специалисты из высшего технического руководства РККА направлялись в академию на преподавательскую работу, а проштрафившиеся комиссары — на учебу, то есть на повышение своего «профессионального» уровня. Вожди решали две задачи одновременно: подготовки кадров (в годы Гражданской войны — условно [1020]) высшей военной квалификации и избавления от потенциально опасных и недовольных лиц. При этом для бывших офицеров преподавание в самом престижном высшем военно-учебном заведении было, как и во все времена, большой честью, а учеба для заслуженных партийцев, членов РСДРП — РСДРП(б) — РКП(б), стала возможностью принудительного накопления управленческого опыта на конкретной (военной) работе, который, впрочем, мог позволить «остаться на плаву» при выбывании из «Внутренней партии» (термин старых большевиков Е. А. Преображенского, С. В. Бреслава и Л. П. Серебрякова [1021], а затем и известного писателя Джорджа Оруэлла [1022]).

Интересны данные из личного дела А. Г. Васильева о том, что назначение старый большевик получил 21 ноября, а к месту учебы прибыл… 21 декабря, притом что академия находилась в Москве: «по пути» на курсы Васильев был отправлен Реввоенсоветом Республики «на фронт для производства контроля и реорганизации фронтовых отделений военного контроля и чрезвычайных армейских комиссий» (мандат № 7674 от 21 ноября) [1023]. Наряду с организацией политических отделов в Красной армии, эта ревизия стала основным вкладом Васильева в дело организации вооруженных сил РСФСР и военной контрразведки: на ноябрьском совещании в РВСР было решено создать комиссию по ревизии и реорганизации Военного контроля и армейских чрезвычайных комиссий, которые в этот период работали параллельно, нередко мешая друг другу. Поскольку были затронуты интересы как РВСР, так и ВЧК, состав комиссии был согласован с председателем ВЦИК Я. М. Свердловым. В комиссию вошли: бывший председатель ЧК по борьбе с контрреволюцией на Восточном фронте, член ВЧК М. Я. Лацис (Судрабс), комиссар стрелковой бригады Р. С. Землячка и бывший заведующий Военно-политическим отделением Оперода А. Г. Васильев [1024]. При этом, как справедливо заметил А. А. Зданович, в соответствующем постановлении РВСР план работы «тройки» был намечен «лишь в самых общих чертах», что «делало ее полномочия весьма неопределенными» [1025], то есть фактически безграничными. Деятельность комиссии стала важной вехой в «перетягивании» военной контрразведки из военного ведомства в ВЧК [1026].