Ли Куан Ю - Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000)

Лозунгом, который У Не Вин выдвинул в качестве идеологической основы Социалистической Республики Бирманский Союз, был «Бирманский путь к социализму». Его политика была простой: добиться самообеспечения и избавиться от индусов и китайцев, прибывших в Бирму вместе с англичанами. Китайцы начали покидать страну еще при У Ну, многие из них осели в Таиланде и Сингапуре. Индийцы, которых англичане набирали на государственную службу, были многочисленны, но и их потихоньку вытесняли.

Мое следующее посещение Рангуна состоялось в мае 1965 года, после участия в конференции азиатских социалистов в Бомбее. У Не Вину понравилась та часть моей речи, в которой я сказал: «Если мы будем смотреть на азиатские проблемы бедности и отсталости через розовые очки западноевропейских социалистов, то наверняка потерпим неудачу». Тогда я еще не знал, насколько решительно он был настроен добиться самодостаточности Бирмы, чтобы как можно меньше общаться с окружающим миром и вернуться к тому романтическому, идиллическому прошлому, когда Бирма была богатой и ни в ком не нуждалась.

Во время этого визита у меня состоялся незабываемый разговор с дворецким в гостинице Strand – пожилым, около 60 лет, индусом, с седеющими волосами и бородой. Он принес мне завтрак и с несчастным и удрученным видом сказал по-английски: «Сэр, сегодня – мой последний день, завтра меня здесь уже не будет». Он сомневался, сможет ли его помощник-бирманец подать мне такой же завтрак: английский чай с молоком и сахаром, поджаренный хлеб и омлет. Я спросил его, почему он хотел уехать. Он ответил: «Я вынужден уехать: родился в Бирме и прожил здесь всю свою жизнь, но правительство хочет, чтобы все индусы уехали. Не могу взять с собой ничего, кроме небольшой суммы денег и личных вещей». Я спросил, куда он едет. «В Индию», – ответил он. Я поинтересовался, были ли у него там родственники, – нет, не было. Его бабушки и дедушки были привезены в Бирму англичанами, а теперь правительство хочет отослать его обратно в Индию. Относительно моего завтрака он оказался прав – на следующий день поднос уже не был таким чистым, а тосты не хрустели.

В тот же день после обеда мы играли с У Не Вином в гольф в бывшем британском гольф-клубе Рангуна. Это было необыкновенная игра. По обе стороны каждой площадки, а также вокруг нас, четырех игроков, стояли солдаты с автоматами, направленными наружу. В те моменты, когда была не его очередь бить по мячу, У Не Вин носил стальную каску. Не без колебаний я поинтересовался, почему он так делал, и один из его министров, участвовавших в игре, что-то пробормотал об угрозе покушения.

Когда У Не Вин посетил Сингапур в 1968 году, мы снова играли в гольф, но он не заботился о безопасности и играл без стальной каски. Когда он снова приехал с визитом в 1974 году, я предложил ему скоординировать нашу политику и договориться с Соединенными Штатами, Советским Союзом и Китаем об их присутствии в регионе, чтобы создать в нем некий баланс сил. Его это совершенно не интересовало – он предпочитал оставить решение этих вопросов сверхдержавам.

В последний раз я посетил Рангун в январе 1986 года. У У Не Вина была новая жена, доктор, хорошо образованная и намного моложе Китти, которая умерла. У Не Вин прекрасно помнил события, случившиеся и 15, и 30 лет назад. За обедом я понял, что, несмотря на 20 лет застоя в экономике Бирмы, он по-прежнему не доверял другим государствам. Он говорил о том, что страна была втянута в борьбу «против тех элементов за пределами Бирмы, которые хотели поживиться за счет страны, насколько это было возможно».

Было грустно видеть, что со времени моего последнего визита в 1965 году Рангун стал выглядеть еще хуже. Новых дорог или зданий не было, всё было в очень плохом состоянии, а на главных дорогах были выбоины. Те немногие автомобили, которые ездили по городу, были 50–60-х годов выпуска. Министры ничего не могли изменить. Выходившая на английском языке газета представляла собой одну полосу, сложенную вчетверо, бирманская газета была несколько толще. Одежда служащих, находившихся у знаменитой пагоды Шве Дагон, была бедной и поношенной. Насколько я смог разглядеть из окна своего автомобиля, полки магазинов были пусты.

Когда премьер-министр Бирмы Маунг Маунг Ка посетил Сингапур в сентябре 1986 года, я постарался привлечь его внимание к развитию туризма. Я привел в качестве примера статью, опубликованную в Singapore American – газете, издававшейся американской общиной Сингапура, в которой два учителя американской школы описывали свой визит в Рангун, Мандалай и Паган. Часть пути они проехали на попутных машинах и отзывались о поездке как о замечательном приключении. Я предложил ему открыть Бирму, построить гостиницы и наладить безопасное авиасообщение между Рангуном, Мандалаем и Паганом. Это привлекло бы значительное количество туристов и принесло бы Бирме хорошие доходы. Он внимательно выслушал, но ничего не сказал. Из этого ничего не получилось: У Не Вин не хотел, чтобы иностранцы приезжали в Бирму.

Только в 1993 году, когда генерал-лейтенант Кин Ньюнт, который был одной из ключевых фигур в бирманском руководстве, встретился со мной в Сингапуре, я обнаружил в нем отзывчивого лидера. Видимо, к этому времени У Не Вин изменил свою позицию. Очевидно, он отрекомендовал меня как старого друга, потому что Кин Ньюнт спокойно слушал мои объяснения относительно того, что Мьянме следовало приспособиться к изменившимся международным условиям после окончания холодной войны. Ей следовало открыть свою экономику и заняться развитием всей страны. Я привел в качестве примера Китай и Вьетнам, которые были в прошлом закрытыми государствами, а теперь развивали туризм и приглашали зарубежных инвесторов с целью создания рабочих мест и повышения благосостояния страны.

Кин Ньюнт являлся тогда руководителем разведки и одной из ключевых фигур военной хунты, носившей название Государственный совет по восстановлению законности и порядка (ГСВЗП). Я предложил ему изменить политику по отношению к Аун Сан Су Чжи, дочери национального героя и первого премьер-министра Бирмы. Она вышла замуж за англичанина, но вернулась в Бирму, чтобы возглавить борьбу с военным правительством. Генералы не могут вечно удерживать ее под домашним арестом, иначе она будет постоянно создавать проблемы для них.

Мьянма нуждалась в улучшении жизни своих граждан, необходимо было ввести в состав правительства способных людей, имевших опыт работы за границей. Правительство, состоящее из военных, никогда не сможет добиться успешного развития экономики. Я предложил Кин Ньюнту обеспечить условия для оказания Сингапуром экономической помощи Мьянме. Если бы эти отношения и помощь были направлены не на поддержание существующей системы, а на возврат Мьянмы к нормальной жизни, это позволило бы Сингапуру оправдать отношения с Мьянмой перед международным сообществом. Мой секретарь, присутствовавший на встрече, чиновник Министерства иностранных дел, отвечавший за отношения с Мьянмой, опасался негативной реакции со стороны моего собеседника и был приятно удивлен, когда тот поблагодарил меня за «ценное мнение».