Ли Куан Ю - Из третьего мира – в первый. История Сингапура (1965–2000)

Таиланд и Индонезия согласовали условия предоставления помощи с МВФ. Тем не менее после достижения соглашения в августе 1997 года Таиланд не выполнил его условий: ограничение объема денежной массы, повышение ставки процента по займам, наведение порядка в банковской системе, включая прекращение деятельности 58 неплатежеспособных финансовых компаний. Опиравшееся на многопартийную коалицию правительство Чавалита было не в силах провести такие болезненные реформы. Лидеры всех политических партий Таиланда имели тесные связи с банкирами и деловыми людьми, в чьей поддержке они нуждались, чтобы собирать средства на проведение избирательных кампаний. В ноябре парламент вынес его правительству вотум недоверия, и Чавалит ушел в отставку. В январе 1998 года в Бангкоке он рассказал мне, что многие тайские банкиры убеждали его поддерживать бат, а он, будучи солдатом, а не специалистом по финансовым вопросам, следовал их советам. Наверное, его друзья-банкиры не сказали ему о том, что они позаимствовали в общей сложности более 40 миллиардов долларов США и потому противились понижению курса бата, ибо это затруднило бы возврат ими долларовых займов.

Оглядываясь назад, попытаемся объяснить, в чем были корни проблемы. К началу 90-х годов экономики Таиланда, Индонезии и Кореи уже работали на полную мощность. Многие дополнительные инвестиции были вложены в сомнительные проекты. Пока эйфория продолжалась, никто не обращал внимания на имевшиеся в экономике этих стран структурные и институциональные проблемы.

Для этих стран было бы лучше, если бы либерализация движения капитала была проведена постепенно. Тогда у них было бы время, чтобы создать систему контроля и наблюдения за потоком непрямых иностранных инвестиций и убедиться, что эти инвестиции носили производительный характер. На самом же деле значительные объемы капитала были инвестированы в ценные бумаги и недвижимость, офисные здания и многоквартирные дома. В свою очередь, эти ценные бумаги и недвижимость использовались как залог для получения новых займов, что еще сильнее вздувало цены активов. Заемщики знали об этих слабостях, но считали, что это и был тот путь, по которому должно было идти развитие бизнеса в странах с развивающейся рыночной экономикой. Некоторые даже рассматривали наличие деловых партнеров с хорошими политическими связями как своего рода правительственные гарантии по кредитам и продолжали игру.

Министры финансов стран «большой семерки» оказывали на эти страны нажим с целью либерализации финансовых рынков и движения капиталов. Но они не объяснили руководству центральных банков и министрам финансов развивающихся стран, какую угрозу представляют современные глобальные финансовые рынки, которые позволяют переводить огромные суммы денег из страны в страну простым нажатием кнопки компьютера. Либерализацию следовало проводить постепенно, в соответствии с уровнем компетентности специалистов и степенью сложности финансовых систем этих стран. Они должны были встроить в свои финансовые системы «предохранители», которые позволили бы справиться с неожиданным притоком или оттоком средств.

Хотя экономические условия этих государств отличались друг от друга, паника среди иностранных инвесторов повлияла на весь регион. То, что начиналось как классическая рыночная мания, сопровождаемая избыточным притоком средств в страны Восточной Азии, стало классической рыночной паникой, сопровождаемой давкой инвесторов, стремившихся вывести свои деньги из региона.

В январе 1997 года южнокорейский конгломерат Hanbo Group обанкротился, став жертвой скандала, в ходе которого были выдвинуты обвинения в коррупции в адрес сына президента Ким Ен Сама. Предполагалось, что многие другие банки и конгломераты находились в подобной ситуации, поэтому курс южнокорейской валюты, вона, упал. Центральный банк Южной Кореи поддерживал курс валюты до тех пор, пока в ноябре не истощились валютные резервы страны, и корейцы были вынуждены обратиться за помощью к МВФ. На протяжении следующих нескольких недель финансовый тайфун накрыл всю Восточную Азию, включая Гонконг, Сингапур и Тайвань.

Валюта Гонконга была привязана к американскому доллару с 1983 года. В условиях разразившегося кризиса Гонконгу пришлось повысить ставку процента по кредитам до уровня, который намного превышал ставку процента по кредитам в американских долларах. Эта разница являлась премией за риск и должна была побудить людей не продавать гонконгские доллары. Высокая ставка процента ударила по рынку недвижимости и ценных бумаг. Гонконг потерял свою конкурентоспособность, потому что подешевевшие валюты его соседей нанесли ущерб индустрии туризма Гонконга, оставив гонконгские отели пустыми. Поддержание фиксированного курса гонконгской валюты по отношению к американскому доллару сразу после возвращения Гонконга Китаю было правильной мерой, призванной поддержать доверие инвесторов, но, по мере того как кризис продолжался, эта проблема стала обостряться.

Между кризисом в Латинской Америке и кризисом в Восточной Азии существуют значительные различия, которые подчеркивают фундаментальные различия в культуре и социальных ценностях этих стран. В отличие от Латинской Америки правительства стран Восточной Азии не сорили деньгами. Не все из них занимались реализацией экстравагантных престижных проектов или перекачивали полученные в долг деньги для размещения на фондовых рынках Лондона или Нью-Йорка. Бюджеты азиатских стран были сбалансированы, инфляция – низкой, а темпы роста экономики на протяжении нескольких десятилетий – высокими. Виновниками кризиса являлись корпорации частного сектора, которые на протяжении нескольких последних лет набрали слишком большое количество краткосрочных кредитов, вложив эти средства в непродуманные долгосрочные проекты по строительству недвижимости и созданию избыточных производственных мощностей.

Западные критики приписывали этот крах тому, что они называют «азиатскими ценностями»: блату, связям, коррупции, закулисным махинациям и т. д. Бесспорно, все это внесло свой вклад в возникновение кризиса и усугубило нанесенный им ущерб. Но являлось ли все это первопричиной? На этот вопрос следует ответить отрицательно, потому что все эти недостатки присутствовали и были характерны для этих стран с самого начала «азиатского чуда» в 60-х годах, более 30 лет назад. Но только на протяжении последних нескольких лет некоторые страны, чья экономика бурно развивалась, стали «баловаться» чрезмерным привлечением кредитов в иностранной валюте, что и стало причиной кризиса. Даже излишнее заимствование могло бы не привести к такому краху, если бы не совершенно неадекватная финансовая система, включавшая наличие слабых банков, несовершенное регулирование и надзор за деятельностью финансовой сферы, неверный подход к регулированию валютных курсов. Плохие культурные привычки усугубили ущерб, ибо в условиях, когда система была непрозрачной, нарушения было сложно обнаружить и преследовать.