Павел Кравченко - Интервью с инвестором

– Справедливо ли высказывание, что жизнь – это игра?

– Нет, жизнь – это судьба!

– Что для вас деньги? Какое место они занимают в вашей жизни?

– Ничто. Это одно из самых слабых средств для слабых людей, чтобы состояться. И количество денег, и сами по себе деньги. Для нормального человека это инструмент, такой же, как носки, шляпа, электричка. И не более.

– Как кризис 1998 года повлиял на ваше финансовое положение?

– В 1998 году я уже работал на оплачиваемых должностях и поэтому имел к этому времени определенные сбережения. Кризис как повлиял? Как на всех нормальных россиян – он съел мои сбережения.

– Имеется в виду девальвация?

– Нет, махинации, включая махинации самой тогдашней власти, которые обесценили мои сбережения.

– Есть ли у вас недвижимость за рубежом? Это необходимость или инвестиция?

– Нет. За рубежом есть дочь и внучки, что больше и выше любых инвестиций.

– Если бы вам представилась возможность жить в СССР до глубокой старости, воспользовались бы этим правом?

– Да, безусловно. Я советский человек, я человек коллективной жизни, коллективного разума, коллективных отношений. Потому что я родился в большой семье, которая для меня с рождения стала своего рода маленьким советским союзом. Жизнь в таком союзе я воспринял с молоком матери. Нас было 8 детей, у деда было 9, все мы росли и жили одной большой семьей, многие ценности которой были сродни коллективным ценностям жизни в СССР. В нашей большой семье, как в СССР, не было безработных, кормили, одевали, поили, лечили, обучали не всех, а только тех, кто в этом действительно нуждался, дружили, каждый был за всех, а все за каждого, любили родителей, а родители нас, помогали ближним, свято верили и радовались каждому наступающему дню. Когда меня, простого парня из провинции, в 21 год приняли в Академию наук СССР в Москве в аспирантуру и дали отдельную комнату в общежитии, мои родители, люди из далекого Закарпатья, этому отказывались верить. Чтобы убедиться, они специально приезжали в Москву, где их на неделю бесплатно, как гостей сына-аспиранта, поселили в гостиной части того же Дома аспирантов. Тогда это было нормой, нынче это не то что невозможно, нет, – немыслимо.

– Вы хотите сказать, что в Советском Союзе было больше возможностей для реализации?

– Безусловно. Больше возможностей для реализации в личном измерении и несопоставимо больше для огромного количества молодых людей. Советский Союз давал шанс фактически каждому молодому человеку.

– Имеется в виду не с точки зрения денег, а с точки зрения возможностей. Состояться в Советском Союзе было можно каждому, а вот заработать много денег – нет.

– Да, а сейчас заработать можно, а состояться – нет. Конечно, если денег меньше, чем ума – это беда. Но если денег больше, чем ума – это трагедия. В современной России у большинства это трагедия. Одни ее уже пережили, многие ее переживают сегодня, иных она ожидает впереди. Многие кончают тюрьмами, а все без исключения, кто дело и жизнь сводит к деньгам, несчастны. На деньгах, самих по себе, счастье построить невозможно.

– Вы никогда не думали уехать на ПМЖ за границу?

– Нет, никогда, хотя предложений было, ну, если не много, то предостаточно. В том числе экзотических, например в страны Карибского моря. Еще в советские времена приглашали также работать в ООН, в Организацию экономического сотрудничества и развития… Нынче на руках у меня приглашение на работу в Оксфорд. Я считал (считаю и теперь), что если ты нашел себя, на длительный срок уезжать работать за границу не стоит. Сам добровольно выбиваешь себя из колеи, упускаешь возможности. Не говоря о том, что теряешь чувство Родины. Работать надо на свой, а не на чужой народ. В кратковременные поездки ездил много. И даже не будучи членом КПСС, в советский период, в том числе и на достаточно длительное время, например с лекциями в Азиатский статистический институт в Токио (1973–1974 годы), в Калькутту (центр Махаланобиса), на Филиппины, в США, в Южную Корею.

– Какими иностранными языками владеете?

– Английским, венгерским, словацким. Ну, теперь еще надо считать и украинский, который волею судеб в Москве для меня превратился в иностранный.

– Занимаетесь ли вы инвестированием?

– Умозрительно и виртуально, а реально нет. Возможно, я подумывал делать это в частном порядке, но слишком много избыточного темперамента. А инвестиция – это блюдо, которое кушают в холодном виде, так и напиши.

– Похоже, вопрос о том, в какие виды активов вы инвестируете, отпадает?

– В строительство, но не в классической форме. Можно сказать, что я застройщик и заказчик. Кредиты тоже предоставляю – самому себе.

– Какой срок вы считаете наиболее разумным для инвестирования? Мы говорим о России.

– В России – год и не более, на Западе – инвестирование в пенсионные фонды, пожизненно. Именно эта форма. Что есть пенсия – это долговременное инвестирование заработанных отдельно взятым человеком денег. Только в солидарном виде. Очень презираю, когда говорят: мне государство дает пенсию. Дурак ты! Это ты получаешь те деньги, которые сам в свое время солидарно отложил и отдал государству. При этом отдал заведомо больше, чем получишь, учитывая последующие перемены (в нашей жизни – смена строя в стране и власти), инфляцию и т. и. Ты мог это отложить и отдать не государству, а соседу, либо надежному другому человеку, который бы тебе выдавал так, как жена алкоголику выдавала в советский период 3 рубля, чтобы он смог вечером бутылку купить, а теща мужу – один рубль, чтобы он себе на протяжении дня ни в чем не отказывал.

– Только есть нюанс. Если ты отдал соседу, умер, но осталась жена, то сосед должен деньги жене, а если отдал государству, то они так и остались у государства. А ваша первая инвестиция (если вспомните)?

– В дачу.

– Ваша худшая инвестиция?

– В ГКО. Я вложил свои деньги за 3 дня до того, как обвалились ГКО, и потерял все… А еще была ваучерная инвестиция!

– Ну, так ваучер всем давали.

– Вот давали! А я не взял. Вложил в энергетику Чубайса. Капиталы Чубайса есть, а вот энергетики нет.

– Ваша лучшая инвестиция?

– В дачу.

– Могли бы вы отказаться от инвестирования в различные активы в обмен на предложенную вам приемлемую доходность в долгосрочном плане?

– Да, на 20 % согласен.

– 20 % в год и ничего не надо?

– Да. 20 % в год.

– А в чем? В рублях, в долларах, в евро?

– Безразлично. В той валюте, которая на данный момент котируется с правом перевода в эффективную валюту.