Павел Кравченко - Интервью с инвестором

– Да, я собираю вина. Мой отец был виноделом, 40 лет делал вино, и с тех пор у меня довольно жесткое отношение к крепким спиртным напиткам, которые убивают саму способность ощущать вкус. Я люблю дегустировать (а не пить) хорошие вина – это целая галактика. В разное время для человека интересны разные виды вин. Самый типовой путь движения человека – постепенный переход от самых простых сладких вин к винам сухим, сначала к красным, потом к сложным белым, а потом все замыкается, уже опять к сладким, но на другом уровне, потому что и они бывают чрезвычайно интересными, комплексными, разнообразными. Я собираю те вина, которые мне нравятся и которые могут долго лежать в коллекции. Там до сих пор лежат вина, сделанные моим отцом, но, увы, у каждого вина есть свой срок, и относительно скоро они будут допиты, потому что красное вино может храниться десятилетиями, но у него есть определенный срок. В этой коллекции большой подбор раритетов Массандры. Массандра делала действительно великие вина, причем ужас ситуации в том, что чем сложнее был год, тем лучше было вино. Совершенно уникальные вина были в 1915, 1916, в 1937 году. Но и в хорошие, радостные годы получалось отличное вино, 1945 год совсем не плохой, даже очень хороший для Массандры. У меня стандартный подбор великих французских вин. Кстати, я старался их брать, еще когда они не были разлиты по бутылкам, за три года до их появления на рынке, потому что никаких денег мне бы не хватило, чтобы покупать их после того, как такое вино выходит на рынок, особенно сейчас. Это страшно дорого. Если проанализировать мою коллекцию, то, скажем, в ней можно найти бутылки уже нового тысячелетия, которые подорожали раза в четыре, и сейчас я бы их ни за что не купил в магазине, просто это было бы не по карману. Я люблю собирать сладкие вина, среди них очень много интересных вин величайшего мастера своего дела Мюллера из Германии, семейства Крахер из Австрии. Это, безусловно, вина районов Сатерн и Борсак из Франции. Это массандровские мускаты, великие совершенно вина, которые делались в Венгрии, если мы говорим о сладких винах. Много внимания стараюсь уделять новым винодельческим районам: очень быстро прогрессирует Чили, там полно великолепных вин, фантастические ширазы производятся в Австралии. Словом, коллекцию нужно собирать долго, и если ты серьезно к ней подходишь, то ты должен думать о том, что будут пить твои дети и твои внуки, потому что я надеюсь, что многие из бутылок доживут до того момента, когда они понравятся. Сейчас я практически сформировал основу коллекции для своих детей и думаю над тем, что приобретать для внуков. Сладкое вино может жить и сто лет, а хороший херес живет намного более двухсот. Но я бы не назвал это инвестицией, это удовольствие, собирание того, что приносит радость и возможность великолепно провести время в хорошей компании. Бутылка хорошего вина, хорошо подготовленного, хорошо сохраненного, выпитая в нужном месте и в нужное время, с хорошими людьми, за хорошим разговором, – что может быть лучше?

Михаил Веллер родился в 1948 году. Детство провел в Сибири. В 1972 году окончил филологический факультет Ленинградского университета. Работал лесорубом в тайге, охотником-промысловиком на Таймыре, скотогоном в Алтайских горах, журналистом, учителем – всего сменил около тридцати профессий.

Первая книга рассказов «Хочу быть дворником» вышла в 1983 году и сразу привлекла внимание критиков и читателей точностью и гибкостью стиля и неожиданностью сюжетов. За ней последовали «Разбиватель сердец» (1988), «Технология рассказа» (1989), «Рандеву со знаменитостью» (1990). Бестселлерами стали роман воспитания «Приключения майора Звягина» (1991) и названная критиками самой смешной книгой последних лет «Легенды Невского проспекта » (1993). Литературный скандал вызвали мини-роман «Ножик Сережи Довлатова» и политический хит «Великий последний шанс». Бестселлер, роман «Гонец из Пизы » (2000) выдержал за год 11 изданий. Его книги издавались сотни раз общим тиражом более 6 млн экземпляров.

Михаил Иосифович Веллер – самый издаваемый сегодня из русских некоммерческих писателей. Печатался в «Литературной газете», журналах «Знамя», «Октябрь», «Дружба народов», «Огонек» и др. Читал лекции по современной русской прозе в университетах Милана, Иерусалима, Копенгагена. В свободное время живет в Москве, но работать продолжает в Таллине.

Впервые о Михаиле Иосифовиче Веллере я услышал несколько лет назад. Это была одна из очередных дискуссионных передач, которые так нередки на нашем телевидении и, как правило, не особо вызывают желание следить за происходящим на экране, но здесь был другой случай: яркая, неординарная личность, эрудиция и широкий кругозор человека привлекли мое внимание. Стоит признаться, к моему стыду, на тот момент я не был знаком с его произведениями и не знал, что Михаил Иосифович является известнейшим писателем и публицистом, что его книги расходятся миллионными тиражами. Прочитав несколько из них, я еще раз убедился, что мое первое впечатление не было ошибочным. Наша встреча и последующее интервью – ни в коем случае не дань моде и не погоня за одним из самых популярных писателей в постсоветском пространстве, книги которого переведены на многие языки мира и издаются сотнями тысяч в год. Я абсолютно искренне считаю, что Михаил Иосифович – как раз тот случай, когда интереснейший человек с разносторонними способностями и повышенной целеустремленностью заслуженно становится известнейшим русскоязычным писателем современности. Тем для обсуждения было много, разговор получился крайне интересным, и сокращать интервью не представлялось возможным. Поверьте, сокращать или редактировать Веллера просто нереально, он говорит так же, как пишет. Естественно, я не во всем согласен с Михаилом Иосифовичем, но это совершенно другая история.

– Михаил Иосифович, кто ваш любимый писатель – российский, зарубежный, современный, классик? Давайте начнем с российского.

– Вы знаете, чем больше читает человек, тем меньше у него категорических пристрастий. Это относится и к денди – ваш любимый предмет одежды, и к гурманам – ваше великое блюдо. Таким образом, если вы спросите восемнадцатилетнего читающего человека о любимых писателях, то он ответит с большой долей вероятности. В моем возрасте одного любимого писателя назвать просто невозможно. Потому что есть сравнительно длинный ряд авторов, которых любишь, иногда очень любишь, иногда буквально боготворишь за то, что в них есть. Когда-то в школе моим любимым поэтом был Маяковский, моим любимым писателем был Джек Лондон, моим любимым современным писателем был Хемингуэй, моим любимым современным советским писателем был Василий Аксенов, и все было просто. С возрастом вот эта простота и определенность из нашей жизни уходят. Поэтому я могу назвать ряд фамилий. Все это фамилии из учебников, из хрестоматий, просто они идут не подряд, как в учебниках, а выборочно. Это разумеется, Толстой, Чехов, Лермонтов – из русской классики. Это, разумеется, Аксенов и Шукшин – из литературы последнего советского периода. Это блистательный советский писатель Морис Симашко, который умер несколько лет назад. Он был у нас очень узко известен, его сейчас почти не помнят. Морис Симашко, который был, возможно, лучшим стилистом в русской литературе и одним из мудрейших авторов. А если говорить о зарубежных авторах, так ведь и здесь нельзя набрать ничего нового, но вместо Хемингуэя и Фолкнера из американцев мне всего ближе и больше всего радуют Пенн Уоррен и Флэннери О’Коннор, из французов, наверное, Стендаль, из англичан, наверное, Диккенс. То есть совершенно обычные фамилии.