Дэвид Кортен - Когда корпорации правят миром

Более изощренные деривативы очень сложны, и часто их не очень хорошо понимают даже те, кто ими торгует. Как пишет журнал «Форчун»:

Когда они используются с умом, они упрощают мир, потому что дают своим покупателям возможность управлять риском и перемещать его. В руках же спекулянтов, путаников и беззастенчивых торгашей они становятся мощным рычажным механизмом создания риска .

Корпорации, занятые производством реальных товаров и услуг, предпочитают иметь стабильную и предсказуемую финансовую систему, которая обеспечивает надежные источники инвестиционных фондов при стабильных валютных курсах и процентных ставках. Для них колебания на финансовых рынках — это источники риска, который может почти без предупреждения нарушить их операции и балансы. Для глобальных фирм довольно значительные иногда колебания обменных курсов различных валют могут быть серьезной проблемой, определяющей доходы и убытки, возможно, в большей степени чем эффективность производства или доля рынка. Те, кто управляет производственными инвестициями, рассматривают эту неустойчивость как главную проблему, как источник нежелательного риска. Эта же ситуация носит совершенно противоположный характер для спекулянтов, стремящихся быстро извлечь доходы.

Хотя специфика их стратегий может быть очень сложна, те, кто специализируется на извлечении финансовой прибыли, выигрывают от неустойчивости с помощью трех видов деятельности:

1. Арбитраж временных ценовых различий для одних и тех же или сходных товаров или финансовых инструментов на двух рынках. Занимающийся этой деятельностью совершает одновременно покупку на рынке, где цена ниже, и соответственную продажу на рынке, где цена выше. Эта разница невелика, но само действие, по сути, не содержит риска, а когда в операцию вовлекаются большие суммы денег, такая стратегия бывает вполне прибыльной. Самое главное здесь — действовать прежде, чем кто-то другой заметит ту же самую возможность. Скорость настолько важна, что одна фирма недавно приобрела за 35 млн. долл. суперкомпьютер только для того, чтобы иметь преимущество в две секунды для арбитража по фондовым фьючерсам в Токио .

2. Спекуляция на изменениях цен товаров, обменных курсов валют, процентных ставок и финансовых инструментов, например, акций, облигаций и различных производных продуктов. Спекулянты делают ставку на кратковременные ценовые колебания. Подобные сделки могут таить значительные риски, особенно если они осуществляются на заемные средства или под залог.

3. Страхование других участников рынка от рисков будущих ценовых изменений. Те, кто продает контракты по деривативам, продвигают их как форму страхования от риска. Наиболее изощренные пакеты деривативов, ставшие популярными, могут вовлекать сложные сочетания спекуляции, страхования и арбитража.

Ни один из этих источников прибыли не мог бы существовать на абсолютно устойчивом финансовом рынке. В каждом случае инвестор-«извлекатель» пользуется колебаниями цен, чтобы претендовать на долю ценностей, создаваемых инвесторами-производителями и людьми, выполняющими реальную работу. Барыши спекулянта представляют собой своего рода налог на финансовую систему, не имеющий полезной цели. Например, трудно видеть, каким образом арбитраж связанных электроникой рынков для сокращения двухсекундных разрывов в выравнивании цен может служить на пользу общества. Чем выше неустойчивость финансовых рынков, тем больше возможностей для этих форм извлечения прибыли.

Более рискованные и дестабилизирующие формы «извлекательного» инвестирования получили мощную поддержку в результате создания новой категории взаимных фондов — называемых хеджевыми фондами — которые специализируются на краткосрочной спекуляции с высоким риском и требуют минимальных начальных инвестиций в 1 млн. долл. Самый крупный из них «Квантум фонд», возглавляемый Джорджем Соросом, контролирует более 11 млрд. инвесторских денег. Поскольку агрессивные хеджевые фонды могут использовать деньги вкладчиков как «рычаг» для привлечения до 10 долл. заемных средств на каждый доллар вкладчика, то это дает «Квантум фонду» потенциальный контроль над суммой до 110 млрд. В 1993 году многие из самых больших хеджевых фондов обеспечили своим акционерам прибыль свыше 50%. Однако и риски потерь также значительны. Один небольшой хеджевый фонд за два месяца потерял на рынках недвижимости 600 млн. долл. и прекратил с вою деятельность .

Тот факт, что в хеджевых фондах в целом высока доля заемных средств, увеличивает и потенциальные прибыли, и риски. Это также привязывает ресурсы банковской системы к деятельности, имеющей сомнительную пользу для общества, тогда как потребности в кредитах покупателей домов, фермеров, реального сектора экономики не удовлетворяются. Утверждение, что спекулянты повышают стабильность цен, быстрее приводя рынки в состояние равновесия, было недавно развенчано самим Джорджем Соросом в показаниях Банковскому комитету Палаты представителей США. По словам Сороса, когда спекулянт делает ставку на повышение цены, а она вместо этого падает, он вынужден защищать себя путем продажи, что ускоряет падение цены и повышает неустойчивость рынка. Однако Сорос заявил комитету, что ценовая неустойчивость не является проблемой, если только все не бросаются одновременно продавать, и тогда происходит нарушение «непрерывности», то есть, покупателей нет. В таком случае те, кто имеет позиции на рынке, не в состоянии принять меры к спасению и могут понести «катастрофические убытки» . Его свидетельство ясно показывает виды на будущее профессионального спекулянта, для которого неустойчивость служит источником прибыли. Если бы он участвовал в производительных формах инвестирования, он бы, несомненно, придерживался иной точки зрения.

Сорос опирается на личный опыт, когда утверждает, что спекулянты могут диктовать направление рыночных цен и создавать нестабильность. Он приобрел такую громкую репутацию своей ролью в формировании финансовых рынков, что статья в «Нью-Йорк тайме» под заголовком «Когда Сорос говорит, мировые рынки слушают» приписала ему способность повысить цену своих инвестиций простым заявлением, что он осуществил такие инвестиции. Сделав ставку против немецкой марки, он опубликовал в лондонской «Тайме» письмо, в котором заявил: «Я предполагаю, что курс марки понизится относительно других главных валют». Согласно «Нью Йорк тайме», курс марки действительно сразу упал, «так как биржевые маклеры в США и Европе единодушны в том, что это — рынок Сороса» . В номере от 5 ноября 1993 года «Нью-Йорк тайме» опубликовала на страницах, посвященных бизнесу, историю под заголовком «Слухи о покупке Соросом вызвали взлет цены на золото».