Дэвид Кортен - Когда корпорации правят миром

Излюбленный аргумент корпоративных либертарианцев в пользу глобализации состоит в том, что открытие национальных рынков приводит к усилению конкуренции и повышению эффективности. С точки зрения теории это интересный аргумент, однако он игнорирует простую реальность. Когда рынки становятся глобальными, монополистические силы переходят национальные границы и консолидируются на глобальном уровне. Сначала мы слышим призыв открыть границы для поддержки сил конкуренции. Затем раздается призыв разрешить слияние компаний с целью их укрепления, что сделает их «конкурентоспособными» на мировом рынке. Когда «Филип Моррис» приобретает «Крафт» или «Дженерал фудс», как это произошло в 1980-х годах, чтобы создать самую крупную в США компанию по производству пищевых продуктов, это не усиливает конкуренцию на рынках США, а укрепляет фундамент, на котором можно строить монопольную власть и распространять ее в глобальном масштабе.

Как в случае правила правой руки, экономисты считают внутренний рынок монопольным, если четыре крупнейшие фирмы обеспечивают 40% продаж или больше. Путем слияния и консолидации четыре главные корпорации США, специализирующиеся на электроприборах («Уорлпул», «Дженерал электрик», «Электролюкс/ВЦИ» и «Мэйтаг»), контролировали в 1990 году 92% американского рынка электроприборов, а четыре авиакомпании («Юнайтед», «Америкэн», «Дельта» и «Нортуэст») обеспечили 66% доходов от пассажирских перевозок в США. Четыре компании, занимающиеся созданием программного обеспечения («Майкрософт», «Лотус», «Новелл/Диджитал» и «Уорд перфект»), контролировали в 1990 году 55% рынка этой продукции в США, и две из них («Новелл» и «Уорд перфект») осуществили слияние 27 июня 1994 года .

Когда пять фирм контролируют более половины глобального рынка, такой рынок считается монополизированным. Журнал «Экономист» недавно опубликовал показатели концентрации по пяти фирмам в двенадцати глобальных отраслях промышленности. Самая большая концентрация была обнаружена в сфере товаров длительного пользования, где первые пять фирм контролируют почти 70% всего мирового рынка в данной отрасли. В автомобильной, аэрокосмической и сталелитейной отраслях промышленности, в производстве электронных компонентов, электротехнической промышленности и электронике крупнейшие пять фирм контролируют более 50% глобального рынка, что явно ставит их в разряд монополистов. В нефтяной отрасли, производстве персональных компьютеров и средствах массовой информации пять крупнейших фирм контролируют более 40% продаж, что говорит о сильной тенденции к монополизации .

Аргумент, что глобализация усиливает конкуренцию, просто ложен. Напротив, она усиливает тенденцию к монополизации в мировом масштабе, сельское хозяйство всегда было важным предметом торговых переговоров, при этом представители США неизменно и настойчиво призывают к ослаблению барьеров на пути к свободной торговле сельскохозяйственной продукцией и отмене протекционистских мер, направленных на защиту мелких фермеров Европы и Японии. История сельского хозяйства США раскрывает причину, почему компании, представляющие американский агробизнес, с таким жаром призывают дать «свободу» сельскохозяйственным рынкам. Это составная часть процесса перестройки глобальной системы сельского хозяйства и превращения ее в двухступенчатую структуру, контролируемую гигантами агробизнеса.

В период с 1935 по 1989 год число мелких фермеров в Соединенных Штатах сократилось с 6,8 млн. до 2,1 млн.; за тот же период население США почти удвоилось. Как и фермеры, своего бизнеса лишились их местные поставщики, торговцы сельскохозяйственными орудиями и другие мелкие предприниматели, поддерживающие с ними деловые связи. Исчезли целые поселки. Между тем крупные корпорации, занимающиеся агробизнесом в США, выросли и укрепили свою власть. Десять крупнейших «ферм» в Соединенных Штатах являются сейчас международными корпорациями агробизнеса, и называются они «Тайсон фудс», «КонАгра», «Голд кист», «Континентал грейн», «Пердью фармс», «Пилгримс прайд» и «Каргилл», а их ежегодные продажи сельскохозяйственной продукции составляют от 310 млн. до 1,7 млрд. долл.

Две зерновые компании, «Каргилл» и «КонАгра», контролируют 50% экспорта зерна США. Три компании — «Айова биф процессоре» (Ай-би-пи), «Каргилл» и «КонАгра» — обеспечивают почти 80% американской баранины. Одна компания, «Кэмпбеллс», контролирует почти 70% американского рынка сухих супов. Четыре компании — «Келлог», «Дженерал миллс», «Филип Моррис» и «Квейкер оутс» — контролируют почти 85% рынка крупяных продуктов. Четыре компании — «КонАгра», «АДМ миллинг», «Каргилл» и «Пиллсбери» — производят почти 60% американской муки. Такая концентрация явилась отчасти результатом 4100 слияний и выкупов фирм в пищевой отрасли промышленности США, происходивших в периоде 1982 по 1990 год, и процесс консолидации продолжается .

Нередко фирмы, составляющие ядро, обнаруживают, что для них наиболее выгодно и наименее рискованно заключать контракты на производство продукции с мелкими производителями. Эти мелкие производители осуществляют большую часть капиталовложений и несут все риски, присущие сельскому хозяйству. Большие фирмы контролируют рынок и держат в своих руках контроль над условиями, в которых действуют производители. Считается вполне обычным делом, чтобы фирма-ядро принуждала фермеров делать необходимые закупки именно у нее, например удобрений или кормов, предписывала им способы производства и покупала произведенный урожай или животных на условиях. которые сама определит. Фермерам остается либо принять эти условия, либо выйти из бизнеса, либо найти другую культуру, рынок которой еще не контротируется корпорацией. Это реструктурирование сельского хозяйства способствовало тому, что доля фермеров в долларовой выручке от продажи потребителям продуктов питания сократилась с 41% в 1910 году до 9% в 1990-м .

Цифры, собранные в 1980 году Министерством сельского хозяйства США, показали, что контракты на производство и маркетинг покрывают производство 98% сахарной свеклы, 95% жидкого молока, 89% куриных бройлеров, 85% обработанных овощей и 80% всех семенных культур. Когда фирма-подрядчик контролирует рынок, производители полностью зависят от ее милости. Когда, например, «Дель Монте» решила перенести основную часть своих заготовок персиков из северной Калифорнии в Италию и Южную Африку, большинство ее контрактников фермеров потеряли свой рынок по причинам, не имеющим никакого отношения к любви или нелюбви местных жителей к персикам .

Подобные ситуации выглядят насмешкой над представлениями Адама Смита о конкурентном рынке, состоящем из мелких покупателей и продавцов. Фермер получает более низкую цену, а потребитель платит более высокую, чем оба они имели бы в условиях подлинной конкуренции . Такова система, которую господствующие в агробизнесе компании надеются внедрить во всем мире.